[}{отт@бь)ч]

Парижский журнал (фильмы 1, 2 из 4)
Перевод: Не требуется, cубтитры: отсутствуют
Формат: TVRip, AVI, XviD, MP3
Страна: Россия
Жанр: биографии, личности
Продолжительность: 00:51:36
Год выпуска: 2010

Описание: Рассказы о судьбах русских эмигрантов в различное время оказавшихся во Франции. Среди имен этого цикла Андрей Грабар, Ида Рубинштейн, Мария Кудашева и Пьер Дмитриенко.

Видео: 720x536 (1.34:1), 25 fps, XviD build 47 ~1926 kbps avg, 0.20 bit/pixel
Аудио: 48 kHz, MPEG Layer 3, 2 ch, ~128.00 kbps avg

Релиз группы:
Автор рипа: fesermih

Фильм 1. Парижский журнал. "Мария Кудашева. Очарованная душа"
В программе рассказывается о Марии Кювилье, в замужестве Кудашевой, которая на протяжении последних 10 лет жизни Ромена Роллана была не только его женой и другом, но и помощником. Она вела его переписку, следила за газетными сообщениями, занималась корректурой. Сама она не писала мемуаров, хотя могла многое рассказать о себе и о людях, с которыми ее сводила судьба.

В фильме принимают участие: Мари Жуель, Бернар Дюшатле, Моник Дюпон, Рене Нанте-Клодель, Жеральд Антуан. Режиссер Нелли Шевченко
Фильм 2. Парижский журнал. "Ида Рубинштейн"
Ида Рубинштейн была меценатом, любительницей путешествий, а главное – танцовщицей и актрисой, для которой работали великие художники, режиссеры и композиторы. Она блистала на сцене и в жизни. В программе использованы уникальные фотоматериалы.
В фильме принимают участие: Жослин Ле Бурис, Паскаль Лекреар, Жан-Франсуа Брежи.
Режиссер Константин Смирнов.

Очарованная душа – Мария Кудашева

Четвертый том «Очарованной души» Ромена Роллана предваряет такое посвящение: «Марии! Тебе, жена и друг, в дар приношу свои раны. Они лучшее, что дала мне жизнь, ими, как вехами, был отмечен каждый мой шаг вперед. Ромен Роллан, сентябрь, 1933 года».

Пришла пора поговорить о спутнице Ромена Роллана, о его жене, его музе, верной подруге, которая прожила с ним его последние годы.

Вот что писал он сам в письме своему другу, известному искусствоведу Луи Желе: «Мы с женой будем очень рады Вам. У меня теперь есть славная спутница в жизни, она разделяет мою участь, защищает меня от всех напастей».

Маша, будущая жена великого французского романиста, автора «Кола Брюньона», «Жана Кристофа», «Очарованной души», родилась в 1895 году. Ее мать была француженка, гувернантка, фамилия ее была Кувилье. Она служила в семье русского полковника, и так случилось, что отцом Марии Павловны стал этот самый полковник. Семья полковника – жена и дети – почему-то (я даже не могу понять, почему!) не обрадовались новоявленной родственнице. И как-то стали быстренько выживать из своей семьи как гувернантку, так и ребеночка. Полковнику пришлось отправить незаконнорожденную девочку во Францию к тетушке. Поэтому Мария с самого раннего детства прекрасно знала два языка – французский и русский. Но ее тянуло домой, на родину. Юной девушкой Маша вернулась в Россию. Она росла очень образованной, много читала. Дружила с сестрами Цветаевыми, Мариной и Анастасией, вошла в поэтический круг. Стала сама писать стихи. Переводила французские книги на русский язык, русские на французский, словом, была чрезвычайно одаренным человеком.

Маша (впрочем, родные и друзья чаще называли ее Майей) вышла замуж за офицера, потомка князя Кудашева,и в 1917 году у них родился сын Сергей. Однако гражданская война была безжалостной, и сыпной тиф унес белого офицера Кудашева. Мария Павловна осталась молодой вдовой с маленьким сыном на руках. Ей помогла семья Максимилиана Волошина. Около двух лет Мария Павловна прожила в Крыму в доме Волошиных. Потом она вернулась в Петербург и стала работать секретарем в Академии наук.

Знакомство Марии Павловны с Роменом Ролланом произошло таким образом. Она прочитала «Жана Кристофа» и послала автору восторженное письмо на французском языке. Тот был польщен трогательным откликом из России и ответил. Через некоторое время она написала снова. Возникла регулярная переписка между читательницей и сочинителем.

Молоденькие барышни – Марина Цветаева и Мария Кудашева

И мало-помалу ее влюбленность в героя книги, восхищение произведениями писателя перенеслись на самого автора. Мария Павловна писала ему откровенные письма, рассказывала обо всем, в том числе и о своих романах… Очевидно, ее письма содержали в себе большой страстный любовный заряд. Писатель постепенно поддавался очарованию эпистолярного дара своей корреспондентки. В конце концов, Ромен Роллан пригласил ее познакомиться. Были проблемы с семьей, поэтому они встретились в Швейцарии. Сестра писателя в штыки встречала любую его влюбленность. Через некоторое время Кудашева вернулась в Россию. Потом они еще раз недолго пожили вместе и снова расстались. И только в конце 20-х годов писатель решился. Мария Павловна приехала во Францию насовсем. Конечно, она завоевала его. Но не сомневаюсь, что с ее стороны была подлинная любовь. Уверен, что Роллан почувствовал бы фальшь, неискренность. Да и всей своей последующей жизнью Мария Павловна доказала, что классик сделал правильный выбор.

Но еще несколько лет Ромен Роллан не мог жениться на Маше. Его сестра была категорически против этого брака; только в 34-м году Мария Кудашева стала Марией Ромен Роллан
В 1934 году Ромен Роллан по приглашению М. Горького приехал в СССР. Многие издания тогда обошел снимок Р. Роллана и М. Горького. Но в центре этой фотографии была изображена женщина, которую ни на одной подписи не называли. Все подписи гласили: Ромен Роллан и Максим Горький. А в центре была жена французского писателя – Мария Кудашева. Хамство со стороны всех наших газет и журналов было неслыханное.

По этому поводу было много пересудов и сплетен. Как же так! 70-летний великий французский писатель женился на 40-летней русской авантюристке, разница в возрасте в тридцать лет! И т. д. и т. п. Но Роллан решительно давал отпор всем нападкам на его личную жизнь.

Он искренне полюбил и своего пасынка Сережу Кудашева. Когда же началась война, связь с Россией оборвалась. Мария Павловна и Ромен Роллан ничего не знали о том, что произошло с сыном. А младший лейтенант артиллерии Сергей Кудашев пал под Москвой смертью храбрых в 41-м…

Ромен Роллан и Мария Кудашева

Маша и Ромен Роллан жили в маленьком городке недалеко от Парижа. Когда в 40-м году немцы вошли во Францию, они оказались в оккупированной зоне. Было тревожно: ведь Мария Павловна русская, а Ромен Роллан известен своими прогрессивными левыми взглядами. Однако немцы отнеслись к писателю довольно нейтрально. Во-первых, они знали, что в «Жане Кристофе» и в «Бетховене» он с большой симпатией описывал немцев. И кроме того, было известно, что выступал против Версальского мира, считая его позорным. Конечно, в период оккупации Ромен Роллан был угнетен. И было тяжело, унизительно, что родина находится под немецким сапогом. Вот что он писал в Москву Жану Ришару Блоку незадолго до своей кончины. Это было одно из последних писем великого писателя:

«Мы тревожимся о судьбе нашего сына Сергея Кудашева, о котором мы ничего не знаем с 40-го года. В настоящее время мы предпринимаем некоторые шаги… Я по-братски вас обнимаю, вас и вашу дорогую жену. Моя жена тоже вас обнимает. Если вы меня любите, любите и ее. Лишь благодаря ей я живу. Без ее неустанной помощи, без ее нежности я не смог бы перенести эти тяготы, нескончаемые долгие мрачные годы духовной угнетенности и болезни». В 1944 году Ромена Роллана не стало. А Мария Павловна прожила еще сорок один год. Она умерла в 1985-м. Она издавала его собрания сочинений, открыла два музея, сохранила творческое наследие, собрала все письма Ромена Роллана и опубликовала его переписку. Мария Павловна оказалась верной и преданной спутницей великого французского писателя-гуманиста. Кто-то сказал: «Нужно жениться не на хорошей жене, а на хорошей вдове». Ромену Роллану удалось и первое, и второе…

Эльдар Рязанов
Первая встреча – последняя встреча
Наталия БЕЛЯК
Роковая женщина

Обнаженная натура издавна занимала прочное и почетное место в изобразительном искусстве. Известно лишь несколько примеров из истории искусств, когда демонстрация красоты женского тела вызывала скандал. Но если "Маха обнаженная" Гойи и "Олимпия" Эдуара Мане разгневали моралистов тем, что вместо привычной мифологической героини (Данаи или Юноны) откровенно демонстрировали раздетую современницу, то протест против "Портрета Иды Рубинштейн" В. А. Серова 1910 года можно назвать скорее эстетическим, чем нравственным. В конце концов на сцене парижского театра "Шатле" знаменитая танцовщица выступала практически в столь же откровенном наряде и вызывала восторг.

Современники снисходительно относились к причудам богачки "из общества", готовой "идти для достижения намеченной художественной цели до крайних пределов дозволенности и даже приличия, вплоть до того, чтобы публично раздеваться догола"(1). Но, по мнению критиков, "нагота допустима, если она красива", а как раз красоты не хватало серовскому портрету. "Печальная обезьяна", "гальванизированный труп" - упражнялись в остроумии современники художника и модели. Раздражало и то, что подобная картина принадлежала кисти признанного мастера классического реалистического портрета, не склонного к эпатажу и бездумному экспериментаторству.

Для тех же, кто лучше знал Серова и доверял его репутации тонкого психолога и стилиста, выбор позы и антуража портрета не показался случайным.

В 1910-е годы Париж охватила определенная востокомания. "Виноваты" были дягилевские "Русские сезоны" с изумительными декорациями и костюмами Льва Бакста. Выразительные сочетания оранжевого, изумрудного, малинового, золотого, шафранового сменили сдержанную серо-черную гамму модерна. Парижские модельеры создавали платья в стиле "Шахерезады", дамы заняли горизонтальное положение среди груды подушек, изображая наложниц, в моду вошел и остался там навсегда оранжевый абажур. А над всем этим восседала русская непрофессиональная танцовщица, сыгравшая заглавные роли в балетах "Клеопатра" и "Шахерезада" - Ида Львовна Рубинштейн. Конечно, придирчивый критик ни за что не поставил бы ее скромный талант в один ряд с Анной Павловой и Тамарой Карсавиной. Но удивительное сочетание экзотической красоты со сценическим образом сделали из Иды Рубинштейн на несколько сезонов поистине культовую фигуру. К тому же ее личностные качества - экстравагантные поступки, ореол тайны и некоторого трагизма - довершали имидж femme fatale (роковой женщины).

Почему же Серов, познакомившийся с Рубинштейн на вершине ее славы, пренебрег всеми аксессуарами, сопутствовавшими ее триумфу? Где немыслимые изысканные туалеты, безуспешно копировавшиеся парижскими модницами, где шкуры убитых в Африке львов, где буйство красок декораций и костюмов "Шахерезады"? От сценических образов остались лишь поза "египетской принцессы", перстни на ногах да тонкий зеленый шарф - напоминание о не состоявшейся в 1908 году, по воле петербургской цензуры, роли Саломеи в драме О. Уайльда и ее танце "Семь покрывал".

Но в том и состояла гениальность Серова, что он безошибочно находил детали, характеризующие конкретную личность. В его "Иде Рубинштейн", даже лишенной мишурного блеска сценических декораций и роскошных костюмов, все равно чувствуется "стихийный, подлинный Восток... не фальшивый, сладкий, затасканный Восток банальных опер и балетов, а сам Египет и Ассирия"(2). Возможно, обнаженностью своей модели Серов хотел подчеркнуть эту подлинность, которую невозможно восполнить и дополнить никакими модными аксессуарами. Он изобразил не красавицу, следующую за модой, а саму моду, во всей ее наготе. Поэтому за этим портретом сразу после смерти художника прочно укрепилась репутация шедевра.

Что же касается Иды Рубинштейн, то, пережив апогей славы в 1910-1912 годах, она еще несколько лет выступала на сцене в драматических спектаклях, поставленных на ее же деньги. Потом ее страстная натура обратилась к благотворительности. Она основала госпиталь в Париже и преданно ухаживала за ранеными в первую и во вторую мировые войны. После второй мировой войны она обратилась в католичество и, видимо осознав бренность земной славы, вела крайне уединенный образ жизни. Скончалась Ида Рубинштейн в 1960 году во Франции в полном и желанном забвении. На могиле женщины, несколько лет державшей у своих ног весь Париж, имевшей сотню поклонников и тысячи подражателей, стоят только две буквы: "I. R."