[}{отт@бь)ч]

Тридцать три (реставрация)


Формат: DVDRip, AVI, H.264, AC3

Режиссер: Георгий Данелия

Жанр: комедия

Продолжительность: 01:12:37

Год выпуска: 1965

В ролях: Евгений Леонов, Вячеслав Невинный, Инна Чурикова, Светлана Светличная, Нонна Мордюкова, Савелий Крамаров, Владимир Басов

Описание: Очень смешная и обаятельная, чисто "данелиевская" комедия о том, как в провинциальном городке зубной врач сделал потрясающее открытие. У одного из его пациентов, Ивана Травкина (Евгений Леонов), вырос тридцать третий зуб! На шумихе вокруг этой сенсации и переживаниях самого обладателя одного лишнего зуба и строится сюжет с массой комических ситуаций. Смотрится эта черно-белая лента с большим удовольствием и сейчас. (М. Иванов)

Рейтинг на КиноПоиске:

Видео: 736x304 (2.42:1), MPEG4 Video (H264), 2017 kbps avg, 0.36 bit/pixe

Аудио: 48 kHz, AC3 Dolby Digital, 3/2 (L,C,R,l,r) + LFE ch, 448.00 kbps avg

Студия "Крупный план" (полная реставрация изображения и звука)

В 1965 году были созданы сразу две замечательные отечественные картины, так сказать, на «зубную тему» — «Похождения зубного врача» и «Тридцать три». Но лента Элема Климова по сценарию Александра Володина вызвала резкое раздражение начальства — будто у них всех вдруг разболелись зубы после просмотра. А комедии Георгия Данелии повезло чуть больше, быть может, из-за того, что он и соавторы по сценарию Валентин Ежов и Виктор Конецкий догадались в качестве извинительного жанрового подзаголовка поставить в титрах после названия хитроумное определение: «ненаучная фантастика». Дескать, чего с нас взять — мы рассказываем абсолютно неправдоподобную и совершенно ненаучную байку, вообще травим забавный анекдот (вспомним, что и у главного героя, который прославился благодаря обнаруженному у него 33-му зубу, фамилия почти соответствующая — Травкин), желаем просто повеселить собравшуюся публику.

Но от чего же так грустно и тоскливо на душе — словно и не было перед этим, казалось бы, такой лёгкой и беспечной лирической комедии, как «Я шагаю по Москве»?! Почему хочется вместе с простодушным персонажем Евгения Леонова, который сразу поверил в свой исключительный природный дар, внезапно склонить в тихом унынии беспокойную головушку и затянуть доверительно и искренне: «На речке, на речке, на том бережочке мыла Марусенька белые ноги…». Кстати, знаменательно, что не только сам актёр, который тогда впервые снялся у Данелии, но и эта задушевная песня стали своеобразными талисманами для режиссёра, чуть ли не единственным утешением в жизни и творчестве, когда слёзы не то что капают, а их уже ничем не унять…

Да, есть в «Тридцать три» и «ненаучная фантастика», называемая в Америке в качестве «фэнтэзи»; и подчас злая сатира на одержимую толпу, которой только подавай нового кумира, а уж она его превознесёт до небес (то бишь до космоса!); и всего лишь добросердечный и застенчивый юмор в представлении столь милых русских обывателей, кого даже и не хочется клеймить позором за стремление устроить себе праздник. Однако надо всем этим как-то исподволь берёт верх задумчиво-печальная, более того — безысходно-неземная тоска по иной жизни.

Рискую опять навлечь на себя упрёки, что очень часто и вовсе не к месту вспоминаю социально-политическую ситуацию в стране в середине 60-х годов, а особенно — после переломного августа 1968-го. Но куда денешься от собственного ощущения уже в середине 70-х годов, когда случайно поймав ранее не виденный мной фильм «Тридцать три» в кинотеатре «Уран» на Сретенке, ныне несуществующем, я вышел из зала в состоянии растерянности: пришёл посмеяться, а захотелось плакать по необъяснимой причине — ну, хотя бы над этой простенькой песенкой про «тот бережок».

Вот и для русского сокровенного мужичка Ивана Травкина всё его будто пригрезившееся фантазийное существование в почёте, славе и преуспевании — как сказочное и одновременно некое подспудно диссидентское путешествие в неведомые дали, за недозволяемые пределы, в другую реальность. Однако рано или поздно из любого (в том числе воображаемого) странствия приходится возвращаться на родину, в эти самые Верхние Ямки, в свой какой-никакой дом, к брошенной на произвол собственной семье. И далее жить скромно и незаметно, как прежде, забыв о всё-таки нехорошей цифре 33 (говорится же — «тридцать три несчастья»), которая вообще-то является поделёнными ровно надвое, более мистическими 66.]