Чайна Мьевиль / China Mieville - Собрание сочинений [Киберпанк, научная и социальная фантастика, ужасы, фэнтези, детская фантастика, 1998-2010, FB2, RTF, RUS]

Atorrent » Литература » Книги » Художественная литература

Автор	Сообщение
Pantera Модератор С нами: 11 лет 3 месяца Сообщения: 15547 Откуда: Пермь	20 июл 2015, 22:10 [Цитировать] Собрание сочинений Год: 1998-2010 Автор: Чайна Мьевиль / China Mieville Жанр: Киберпанк, научная и социальная фантастика, ужасы, фэнтези, детская фантастика Издательство: Азбука-классика, АСТ, Фантастика, Эксмо, Домино Язык: Русский Формат: FB2, RTF Качество: Изначально компьютерное (eBook) Описание: Британский писатель-фантаст Чайна Мьевиль (полное имя — Чайна Том Мьевиль / China Tom Mieville) родился 6 сентября 1972 года в Лондоне в семье родителей-хиппи. Именно им, кроме всего прочего, он обязан своим странным именем («China» — «Китай» (англ.)) и общением в детстве с друзьями с не менее странными именами Каскад и Индия. Чайна Мьевиль любил читать с детства, но, по его словам, не был активным фаном и ничего не знал о фан-конвентах. Он, однако, внимательно изучал множество фантастических журналов, таких как «Interzone», а также научно-фантастическую колонку в «White Dwarf». Множество прочитанных книг ещё в школьные годы вдохновили его на первые собственные произведения, и несмотря на то, что большинство из написанного издатели отвергли, в 1985 году были опубликованы его рассказ «Highway Sixty One Revisited» и стихотворение «Ex-Beatles in Seance by Steve Bailey». С раннего детства Чайна жил в Лондоне, учился в школе-интернате. Когда ему было восемнадцать лет, он год проработал в Египте и Зимбабве, где преподавал английский язык. С тех пор у него сохранился интерес к арабской культуре и ближневосточной политике. Вернувшись на родину, Мьевиль получил в Кембридже степень бакалавра по социальной антропологии, а затем с отличием закончил магистратуру в Лондонской школе экономики и получил кандидатскую степень PhD в области международных отношений. Затем получил стипендию Фрэнка Нокса в Гарвардском университете. «Когда я поступил в университет, — вспоминает Чайна, — я начал относиться к вещам более серьезно, и, имея довольно много времени, решил приступить к работе над романом. Я не знаю, как люди умудряются писать книги, работая при этом с девяти до пяти. Во время написания романа я много учился и образование повлияло на мою писанину, да так повлияло, что я обзавелся агентом…» В настоящее время Мьевиль живет в Лондоне. Он является активным членом Британской социалистической рабочей партии, и на выборах 2001 года даже выдвигался в Палату общин от Социалистического союза, а одна из лондонских газет назвала его «самым сексуальным политиком». Выдвигался, правда, неудачно — округ был традиционно лейбористским, так что Мьевиль набрал 459 голосов, что составило всего 1,2% от общего количества проголосовавших. Критики отмечают, что левые взгляды писателя находят отражение в его творчестве, а также в его идеях в области теории литературы (он даже критиковал толкиновского «Властелина колец» за его реакционность). По слухам, несколько семинаров, проводившихся на конвентах фантастики и посвященных взаимоотношениям политики и литературы, закончились горячими спорами между Мьевилем и писателями, придерживавшимися правых взглядов. Первый роман Мьевиля «Крысиный король» вышел в 1998 году и номинировался на Bram Stoker Award, International Horror Guild Award и Locus Poll Award, но ни одной премии не получил. Скорее хоррор по форме, чем фэнтези, он тем не менее явился довольно показательным в плане того, в каком именно ключе предпочитает работать писатель. Вторая книга — «Вокзал потерянных снов», вышедшая два года спустя после первой, в полной мере продемонстрировала мастерство Мьевиля в окончательно выбранном им жанре. В ней перед читателем предстает метрополис Нью-Кробюзон, пропитанный почти стимпанковским духом XIX века, где вместе с киборгами и A.I., наукой и магией, уживается множество тщательно прорисованных рас — люди, крылатые гаруды, мутанты и полукровки. Роман получил несколько наград — Arthur C. Clarke Award-2001, British Fantasy Award-2001, Kurd Lasswitz Award-2002 и Premio Ignotus-2002, а также был выдвинут на Hugo-2002, Nebula-2002, World Fantasy Award-2001, British Science Fiction Award-2000, Locus-2001 (4 место) и James Tiptree, Jr. Award-2000. На сегодняшний день в цикл «Нью-Кробюзон», принесший автору известность и признание, входят три романа. Последний, «Железный совет», вышел в 2004 году. В своих многочисленных интервью автор не устает повторять, что знает о том, что преданные фанаты успели соскучиться по этому полюбившемуся миру, что и сам по нему скучает. Именно поэтому он не исключает того, что со временем вернётся к работе над циклом, и именно поэтому считает, что работа может оказаться долгой. Ведь возвращение должно быть триумфальным, чтобы никто не остался разочарованным. Писатель утверждает, что работает, сознательно смешивая жанры — хоррор, фэнтези и научную фантастику, создавая при этом произведения, которые получили название «weird fiction». Мьевиль принадлежит к свободной группе авторов, которых называют «Новыми странными» (New Weird), и которые пытаются спасти фэнтези «из тисков коммерции и жанровых клише эпигонов Толкина». В интервью журналу Locus он говорит: «Идея утешительного фэнтези вызывает у меня рвотный рефлекс. Не то, чтобы вы не должны были бы чувствовать себя комфортно, или не должно быть всяких хэппи-эндов, но для меня мысль, что задача книги — утешать, по существу означает, что её цель — не бросать вызов, не ниспровергать, не подвергать сомнению. Тогда она всецело ориентирована на статус-кво — полностью, твёрдо, эстетически — а мне такая идея ненавистна. Я думаю, что лучшая фэнтези говорит о неприятии утешения, и вершина фэнтези — это сюрреализм, жанр, которым я зачитывался, как одержимый, и горячим поклонником которого являюсь. Я почитаю себя продуктом «развлекательного крыла» сюрреалистов — то есть использую эстетику фантастики для того, чтобы сделать нечто обратное утешению». Романы 1998 Крысиный король / King Rat 2000 Вокзал потерянных снов / Perdido Street Station 2002 Шрам / The Scar 2004 Железный Совет / Iron Council 2007 Нон Лон Дон / Un Lun Dun 2009 The City & the City 2010 Кракен / Kraken 2011 Embassytown 2012 Railsea Повести 2002 Амальгама / The Tain Рассказы 1986 Highway Sixty One Revisited 1998 Looking for Jake 1999 Different Skies 2000 An End to Hunger [Голоду конец] 2002 Детали / Details 2002 Familiar 2003 Buscard's Murrain 2003 Entry Taken from a Medical Encyclopaedia 2003 Foundation 2004 Reports of Certain Events in London 2004 ’Tis the Season 2005 Go Between 2005 Jack 2005 Игровая комната / The Ball Room / Соавторы: Эмма Бирчем, Макс Шафер 2008 A Room of One's Own 2011 Covehithe 2011 Pulvadmonitor: The Dust's Warning Поэзия 1985 Ex-Beatles in Seance by Steve Bailey - Сборники 2005 Looking for Jake Прочие произведения 2005 Between Equal Rights: A Marxist Theory of International Law 2005 On the Way to the Front [графический рассказ] Для начала я хочу поговорить о «Кракене», так как это ваш последний роман. Я хочу спросить вас о силе верований или - слово, которое вы вероятно бы предпочли, - веры в этой книге. Это является главным и в космологии, и в тематическом содержании «Кракена». Поразительно, как вы относитесь к различным культам, богам и магии, которыми наполнена ваша мистическая версия Лондона, не впадая в презрительное высокомерие модного нового атеизма. Что вы обо всем этом думаете? Вы используете интересную формулировку, потому что я определенно употребил бы слово вера. Я даже не вполне уверен, что верование и вера - совпадающие понятия, но об этом стоит подумать отдельно. Как вы наверняка знаете, я - атеист и был им большую часть моей сознательной взрослой жизни. Но я всегда очень интересовался верой. Я рассматриваю ее как вполне конкретную вещь, не обязательно сводимую исключительно к верованию. Она интересовала меня как социологическое и эстетическое явление. Например, большая часть моей любимой поэзии вдохновлена и наполнена религиозной верой и вообще является ее выражением. Я поклонник экстатической религиозной поэзии, таких поэтов, как Кристофер Смарт, Джерард Мэнли Хопкинс, Фрэнсис Томпсон и других. Так что меня всегда интересовала вера с этой точки зрения. Я также интересовался ею с социологической точки зрения - тем, как вера пересекается с политической деятельностью и рациональностью, и фальшивой оппозицией между верой и рациональностью. И тут мы подходим к тому, о чем вы говорите, когда упоминаете модный сейчас новый атеизм. Я практически не испытываю симпатии к зазнавшемуся грубому атеизму, ассоциирующегося с такими людьми, как Ричард Докинз и Кристофер Хитченс. Это связано с несколькими вещами. Прежде всего, моя антипатия основана на том, что такой атеизм - это очень плохая социология. Также это плохая и невежественная теология. Меня не интересует теология сама по себе, хотя их представления о теологии крайне невежественны, но главная причина - их плохая социология. Все их рассуждения основываются на убеждении, что религиозная вера - это результат интеллектуальной ошибки, что, на мой взгляд, является глубоким заблуждением. Независимо от того, что еще вы думаете о вере, это не так. Поэтому основанная на таких доводах критика во многом упускает суть вопроса. Естественно, религия претендует на истину, и эти претензии можно оценить, поэтому она не полностью отделена от проблемы рациональности. Но идея, что религия сводится к рациональности, и на этих основаниях вы можете ее критиковать, просто поражает меня как заведомо наивное или глупое понимание того, как вера и религия пересекаются с повседневной жизнью, с наличной действительностью и политической реальностью и так далее. Для меня это также вопрос уважения. Я вежливый мальчик. И не думаю, что есть какое-то противоречие в том, чтобы быть радикалом и быть тактичным. За исключением прямых врагов. Не поймите меня превратно, это для меня не главное, но я не понимаю, почему мы должны быть излишне грубы к людям, которые нам ничего плохого не сделали. Кажется, есть что-то хвастливое в позе новых атеистов, которые любят изображать себя как отважное меньшинство, отстаивающее интеллектуальную свободу. Но я не думаю, что их представления о самих себе соответствуют действительности. Эта проблема уважения возникает, например, когда вы видите такие вещи, как «День рисования Мухаммеда» в Facebook. В этой акции участвовало много упертых исламофобов, расистов, отметившихся в истории с «мечетью на месте теракта 11 сентября». Но там же было и огромное количество людей, которые не были расистами. Были многие либералы и борцы за гражданские права. Очевидно, что если вы социалист, то у вас есть свой анализ положения мусульман, которые сейчас являются особенно удобной мишенью для расистов, и вы понимаете особую политическую необходимость защищать их от этих нападок. Но даже если отбросить все это, получится, что претензия людей, устроивших «День рисования Мухаммеда», звучит примерно так: «Эти люди пытаются помешать нам рисовать Мухаммеда». На это я бы ответил: «А вы что, много рисовали Мухаммеда? Вам это действительно так сильно мешает?» Я не выступаю за то, чтобы законодательно запретить рисовать Мухаммеда, но я думаю, что разумно поступать как цивилизованный человек и сказать - при прочих равных, - если у вас нет насущной необходимости сделать что-то, что сильно оскорбит вашего соседа, зачем вообще это делать? Опять же, это не является моей главной политической мотивацией, но я думаю, что это базовый уровень порядочности, которой не хватает в дискуссии. Я отчасти отклонился от темы, но я очарован верой. Она очень интересна. Но в «Кракене» присутствует и более метатекстуальный элемент. Одним из стандартных приемов в научной фантастике и фэнтези в течение долгого времени было изображение странных культов. И в той же степени как анализ реальной религии, книга задумывалась и как вклад в этот прием изображения странных фантастических культов. Это такая же отсылка к культу Ктулху, как и к любой другой религии. Это относится к еще одному вопросу о характере «Кракена» по сравнению с некоторыми другими вашими книгами. Эта книга наполнена всеми элементами комедии абсурда - экзистенциальный кризис, вызванный навязчивой идеей «Звездного пути», или пикет голубей, например. Скажите, насколько намеренным был этот переход к комедии в смысле жанра этого романа? Вы абсолютно правы, это было сделано вполне сознательно. Большинство моих книг, за возможным исключением детской книги «Нон Лон Дон», вполне - я ненавижу это слово, потому что оно всегда кажется гротескным и смешным, - «темные». Я не имею ничего против этого. Но конкретно для этой книги я хотел написать что-то более комичное. Я немного читал Томаса Пинчона, и одна из вещей, которые меня всегда поражала в Пинчоне, - это то, до какой степени многие его книги комичны. «На день погребения моего» и даже «Радуга гравитации» - обе содержат элементы комедии. Возможно, это звучит глупо, но есть места в «Радуге гравитации», которые заставляют меня хохотать всякий раз, когда я их читаю. Когда писал «Кракена», я все время учитывал, что со структурой комедии часто возникают проблемы. Зачастую они получаются неудачными по двум причинам. Одна из них заключается в том, что их авторы во многом полагаются на конструкцию типа завязка-реакция. Часто это устроено как-нибудь так: начальное предложение, пауза, и потом - «бах», вы выдаете развязку. Я думаю, что в худших своих вариантах комические книги могут быть довольно убогими, потому что они всегда стремятся к смеху, любви и т.п. Меня это немного раздражает, но мне нравится то, как это удается делать Пинчону, у него это получается совсем не убого. Такое чувство, что вы попали в довольно комичную абсурдистскую вселенную. Конечно, я, в отличие от Пинчона, больше связан с традицией бульварной литературы, но я хотел приблизиться к чему-то вроде того, что было у Пинчона. Во многом это из-за моей любви к культуре гиков, частью которой я сам являюсь. Но я вполне осознаю ее абсурдность - абсурдность коллекционера, абсурдность фаната и т.п. (Я сам такой, поэтому знаю, о чем говорю.) Так что, да, я хотел, чтобы «Кракен» был комедией, и мне нравится идея комедии о конце света, комедии о гигантском кальмаре. Не думаю, что это будет моим основным приемом. Мне это понравилось, и я знаю, что значительное число читателей это не смутило - их мнения разделились. Теперь, возможно, после нескольких книг, я попробую сделать что-то более комичное, но я сознательно хотел написать комедию. Расскажите, как ваши читатели восприняли то, что вы несколько изменили приемы повествования - от научной фантастики вы перескочили к детективу, потом к комедии («Кракен» - это комедия, «Город и город» - детектив и так далее). Волнует ли вас, что это может оттолкнуть читателей, учитывая, насколько гики могут быть субъективны в суждениях? Ну, я обеспокоен этим на самом абстрактном уровне.Мне сильно повезло, что мне платят за то, что я пишу фантастику, и если я постоянно буду отталкивать слишком много читателей, то в конечном итоге мне перестанут платить. И было бы очень жалко лишиться писательского заработка. Но я не очень часто задумываюсь о такой мрачной перспективе. По большому счету меня это не очень беспокоит. Главным образом, потому что мне очень везет с моими читателями. Я экспериментирую с разными приемами уже десять лет. А в культуре гиков это обычно приводит к более прямым, близким и эмоциональным отношениям с читателем, например к отношениям сотрудничества. Или, выражаясь более провокативно, можно сказать, что вы обучаете своих читателей. И многие из них рады учиться, но я думаю об этом скорее как о сотрудничестве. За последние десять лет мне удалось наладить отношения со значительной частью моих читателей, и я всегда говорю: «Я пробую разные подходы, при помощи которых можно создать намного более интересные произведения. Один из показателей этого - то, что каждый роман отличается от предыдущего. Поэтому одни книги будут вам нравиться больше, чем другие». Мне кажется, что я пытаюсь объяснить людям, что даже, если вам нравятся не все мои книги, то попытка сделать что-то иное в конечном счете оправдается. Даже если вам не понравится какая-то книга, то, возможно, вы скажете: «Хорошо, что он хотя бы не пишет одно и то же снова и снова». В этом плане мне очень повезло. Но я не питаю по этому поводу никаких иллюзий. Я бы не стал писал то, что никому не нравится. Тем не менее, я считаю, что мои читатели достаточно открыты для экспериментов. Возможно, далеко не все читатели такие, но с моими мне действительно повезло. Не стоит пытаться соответствовать представлениям людей о том, каким должен быть писатель. Я действительно убежден, что моя задача состоит не в том, чтобы давать людям то, что они хотят, но заставить людей хотеть то, что я даю. У меня может это получаться или не получаться, но я пытаюсь. Так что я никогда не думаю: «Что может понравиться людям?» Я думаю: «Как сделать так, чтобы им понравилось и захватило то, что я пытаюсь сделать?» Не поймите меня превратно, меня всегда расстраивает, если кому-то из читателей не нравятся какие-то из книг. Мне нужна поддержка, как и большинству авторов (хотя я не думаю, что все, что я делаю, абсолютно безупречно и совершенно), но вообще я думаю, что читатели - люди более открытые, чем их иногда изображают. Возвращаясь к «Кракену», один из самых важных и интересных персонажей - Вати, главный организатор всеобщей забастовки домовых. Этот персонаж в целом и изображение забастовки в романе прекрасно показывают то, насколько вы превосходите некоторых других авторов научной фантастики в способности углубиться в классовую природу миров, которые вы создаете. Это то, чего часто не хватает (по крайней мере, социалистам) в даже наиболее хорошо сконструированных фантастических мирах. В них просто не показано то, как функционирует общество. Как вы считаете, почему этого элемента так не хватает большей части научной фантастики или фэнтези, и как марксистский подход помогает вам создавать ваши произведения? Отвечу сначала на последний вопрос: я не использую марксизм как некую сознательную установку. Я никогда не думаю: «Как марксист, каким я создам этот выдуманный мир?» Я вообще никогда не думаю об этом, я просто действую в согласии с марксизмом. Просто, если вы социалист и марксист, то классовые и другие проблемы, такие как расизм или сексизм, но классовые в особенности являются для вас структурирующей моделью общества. Таким образом, когда вы создаете воображаемые миры у себя в голове, как вы можете не уделить этому внимание? Это не добавляется из-за прихоти: «О! Вставлю-ка я что-нибудь про классы!» Это то, каким я вижу мир. Если вы думаете, например, о Нью-Кробюзоне (выдуманный мир, описанный в книгах «Вокзал потерянных снов», «Шрам» и «Железный Совет» - прим. пер.), вы должны думать: «Почему Нью-Кробюзон еще существует?» Это походит на вопрос Брехта в «Вопросах читающего рабочего». Если вы социалист, то вы вроде как должны впитать это, и это должно стать вашей второй натурой. Например, пирамиды - вы знаете, кто их строил? Кто готовил яства для королей? Я не зацикливаюсь на этом. Скорее, это похоже на вторую натуру, потому что я так вижу мир, а мир, который я вижу, наполнен вопросами об угнетении и эксплуатации. В разных книгах я касаюсь этих вопросов по-разному. Где-то я делаю это очень явно. Или же, если я пишу в более фантастической и сюрреалистической манере, то это будет опосредованно через определенные эстетические приемы и будет выражено менее прямо, но всегда будет присутствовать на заднем плане. Это имел в виду Троцкий, когда говорил о «социальной лжи». Сочетание классовых проблем с другими - вот что определяет то, насколько глубоко это понятие социальной лжи проникает в способ, которым вы представляете мир. Почему это отсутствует в большей части научной фантастики? Потому что этого почти нету и в общественной дискуссии. Для капитализма очень удобно представление, что класс - это по сути нечто эпифеноменальное и ускользающее, и если он вообще существует, то в лучшем случае не очень важен, а в худшем - говорить о нем вообще неприлично и вульгарно. Что-то вроде: «Все мы предельно мобильны, и класс - это лишь то, какую одежду вы носите». Так что в этом нет ничего удивительного. То есть, я думаю, классовый вопрос проникает в огромное число произведений (но часто таким образом, который совершенно неубедителен для социалиста), потому что это связано с отражением. Как ни пытайтесь, но очень трудно отстоять утверждение, что классы не имеют значения. Намного легче исказить переживаемую реальность и построить неверные (но не совсем неубедительные) теории того, чем является класс. Я думаю, значительная часть искусства и литературы не столько игнорирует этот вопрос, сколько использует неубедительные классовые модели. Так, в значительной части традиционного фэнтези класс становится «судьбой». Если хочется походить на какого-то воинствующего марксиста, то можно сказать, что в значительной части радикальной мелкобуржуазной фантастики класс оказывается связан с культурным рессентиментом. Но это не значит, что эти книги вообще никуда не годны, просто изображение класса в них не вполне убедительно. На самом деле, меня не удивляет, что сильное классовое чувство отсутствует во многих фантастических произведениях, но я не стал бы это высмеивать. Не хочется представлять себя в роли «одинокого воина». Есть много действительно хороших книг, в том числе написанных людьми без четкой левой позиции, в которых сильно осознание классового вопроса. В подобных случаях я думаю, что одна из самых сильных сторон всех ваших произведений - то, как политика вплетена в ткань повествования, вместо того, чтобы быть на переднем плане. Нет дидактических ловушек, нет напыщенных полемических монологов, и мне любопытно, что вы думаете о давнишних дебатах среди марксистов, вызванных спором между Бертольтом Брехтом и Георгом Лукачем, - должны ли революционеры обращаться к искусству прежде всего как к форме политической пропаганды. Что вы думаете об этой связи между формой и функцией искусства? Какую роль играет эта связь в вашей политической деятельности и насколько, на ваш взгляд, важно привносить политику в эстетику? Отвечаю по порядку. Что касается Лукача и Брехта, любой, кто работает в фантастическом жанре, или в нереалистическом искусстве, должен иметь в лучшем случае довольно скептическое и отрицательное отношение к Лукачу, потому что его подход был очень ограниченным в том, что касалось этой традиции в целом. Конечно, это не означает, что вы не можете чему-то научиться у него, но его антипатия к фантастическому, нереалистическому искусству печально известна. Как автор и как человек, который думает о литературе, я определенно придерживаюсь не лукачевской традиции. Он был значительной личностью, о которой нужно помнить, но я не согласен с его подходом. С точки зрения отношений между писательством и политической деятельностью, опять же, это одна из тех вещей, которая на уровне переживаемой, повседневной реальности совершенно не представляет для меня проблему. Я никогда не был одним из тех левых, кого научная фантастика интересует исключительно как средство пропаганды. Я рос, читая эти книги, любил их и всегда хотел писать в этом жанре. Я просто пишу книги, которые я хотел прочитать, здесь нет никакой загадки. Для меня отношения между политической пропагандой и искусством никогда не составляли особой проблемы. Я, конечно, знаю, что многие мои читатели не разделяют мои политические взгляды или они им просто безразличны. Возможно, их интересует история про классного монстра или захватывающий сюжет и так далее. В этом нет ничего плохого. Задача литературы не в политической вербовке. Поэтому для меня такой проблемы не возникало. Мне очень нравится ваша формулировка о ткани повествования, потому что ничего из этого не должно отрицать политику произведения. Я считаю свои книги политическими, но, как вы говорите, это связано с тканью повествования. Это связано с тем, что я смотрю на мир через призму политики и поэтому на то, как я представляю миры, о которых пишу - фантастические или нет - также влияет политика. Именно поэтому она присутствует, но не является определяющей. Я не исключаю, что можно написать очень хорошее полемическое произведение. Я не хочу скатываться к либеральному утверждению, что искусство и политика несовместимы. Конечно, иногда я писал такие рассказы, например рассказ «Голоду конец», который вполне сознательно был написан как политическая полемическая история. Есть произведения, где политика дана опосредованно, как в «Железном совете», который предполагает, что вы не должны разделять политические взгляды автора, чтобы вам понравилась история, но, тем не менее, это история, которая глубоко структурирована политикой. Это работает по-разному в разных произведениях, но в первую очередь я хочу рассказывать интересные или захватывающие истории из мира, неотъемлемой частью которого, разумеется, является политика. Молодые левые авторы иногда спрашивают меня о связи между моим творчеством и моей политической деятельностью. Мне кажется, что рассуждать подобным образом и нереалистично, и очень опасно. Искусство - это не замена политической деятельности, у него иная задача. Если вы хотите убедить людей в своей политической позиции, то напишите листовку или выступите с речью. Если вы пишете фантастику, которая пропитана вашими политическими взглядами, и вам действительно удалось изменить образ мыслей некоторых людей, то это потрясающе. Но если вы ставите это целью, то вы, вероятно, будете разочарованы, и, скорее всего, напишете не особенно хороший роман. Для меня политика и искусство пересекаются, но они никогда до конца не совпадают. И думать, что они совпадают, на мой взгляд, довольно опасно. Расскажите, что вы думаете о Дж. Р.Р. Толкине, которого вы когда-то назвали «чирьем на заднице истории», и проблемах создания вымышленных миров? Если я правильно понял то, что вы написали о Толкине, вы с большим уважением отзываетесь о нем, когда дело касается его новаторской заслуги в создании отдельного, глубоко продуманного фантастического мира. Тем не менее, вы также сказали, что для вас предыстория мира «неважна до тех пор, пока она не становится важной для текста». Каков ваш подход к созданию вымышленных миров в произведениях научной фантастики и фэнтези, и как Толкин повлиял на этот процесс? Вопрос о Толкине состоит не в том, что я восхищаюсь глубиной его мира. На самом деле я считаю большинство специфических особенностей Средиземья, мягко говоря, социологически неубедительными. Но я думаю, что ему нужно отдать должное за то, что в его произведениях было действительно революционным - за «вторичное сотворение» мира. Он действительно формализовал это совершенно новым образом. Вместо того, чтобы создать мир, привязанный к потребностям фабулы или темы или чего-то еще, вы сначала создаете мир, а затем наполняете его историями и персонажами. Люди вне жанра довольно часто посмеиваются над этим, но это абсолютно уникальная вещь. Это уникальный эстетический проект, и в нем возможно то, что невозможно в других жанрах. Но это сопряжено с определенными издержками. Это очень странный и действительно новый подход к историям, метод, которым вы и читатель их наполняете. Толкин это прекрасно формализовал. Так что я испытываю большое уважение к нему как к человеку, который продумал эту парадигму. Независимо от того, нравится ли вам его произведения или нет, - и мое мнение по этому поводу известно - нет никакого сомнения, что это является чрезвычайно важным моментом в фантастике вообще и фэнтези в особенности. Что касается этого процесса, то вопрос, по-моему, вот в чем: есть различные способы создания мира, и одна из больших проблем с созданием миров - это когда оно становится самоцелью. В таком случае это становится отчаянной и даже несколько невротической попыткой ограничить мир и полностью его классифицировать. Что, конечно, абсолютно невозможно. В итоге вы пишете громоздкую книгу, в которой вы ведете своего персонажа через все места, которые вы создали, просто, потому что вы их создали. Это похоже на бесконечные и бессмысленные экскурсии, и это не просто делает фантастическое произведение плохим, но, как это ни парадоксально, делает неубедительным созданный мир, потому что все основывается на убеждении, что мир познаваем во всей своей полноте. Некоторые доходят в этом до крайности. M. Джон Харрисон, великий британский антифэнтезийный автор, написал блестящие иеремиады против создания воображаемых миров. Он сознательно сбивает читателя с толку. Ему нравится мучить нас, идя наперекор нашему глупому желанию иметь устойчивый вторичный мир. Так, например, название города, который он создал в Вирикониуме, меняется от истории к истории без особого объяснения. Карта изменяется. Персонаж, который умер в одной истории, позже появляется снова. Это, конечно, приносит людям, помешанным на непрерывности, почти что физическую боль. И мне в Харрисоне это нравится. Это невероятно провокационно, и хотя я не пишу в такой манере, я действительно пытаюсь чему-то научиться у него. Ну вот, например, не заполняйте все на карте. Если вы не знаете, что находится на карте в реальном мире, как вы можете заполнить всю карту мира, которого не существует? Это бессмысленно. Оставьте что-то неизвестным. В случае книги «Город и город» меня позабавило, как много людей критиковали ее, потому что они не понимали, как города стали такими. Послушайте, я не полицейский, я не занимаюсь расследованиями! И если им это не нравится, я ничего не могу с этим поделать. Лично меня как читателя это привлекает, отчасти потому что мне нравится таинственность - мне нравится не понимать что-то в книгах, которые я прочитал. Это все равно, что спрашивать: «Как появился Лондон?», «Почему Будапешт такой?» Это вопрос, который требует слишком большого объема исторических данных. Мир в целом уклоняется от нашего полного понимания, не потому что он непознаваем, но потому что он, черт возьми, такой большой. По всем этим причинам я думаю, что один из самых важных моментов в создании мира состоит в том, чтобы оставить определенные вещи невысказанными. Я думаю, что нет ничего неправильного в том, чтобы разочаровывать ваших читателей, злить их, пока им это интересно. У Харрисона есть прекрасная формулировка, она относится еще к тому времени, когда он немного больше любил выдумывать миры, в начале его карьеры. Это прекрасная фраза в прологе к «Пастельному городу»: «В ту эпоху на земле появилось семнадцать славных империй. Лишь одна из этих империй имеет отношение к событиям, о которых пойдет речь». И мне это нравится. Это так нахально - дать почувствовать этот исторический вес мира, но потом сказать: «ну, я не буду вдаваться в подробности, потому что это не относится к делу». Для меня это что-то вроде самого изящного и забавного момента в процессе создания миров в фантастике за последние тридцать лет. «Лишь одна из этих империй имеет отношение к событиям, о которых пойдет речь». Это могло бы стать девизом строгого в вопросах эпистемологии создателя миров. Последний вопрос - возникший в связи с вашим эссе в книге «Красные планеты: научная фантастика и марксизм», в котором вы уделяете много внимания отношениям между фэнтези и научной фантастикой и некоторым людям, которые хотят отделить одно от другого. Эссе в целом - это попытка оправдать размывание различий, которое, по вашему выражению, является уже «сбывшимся фактом»; и я считаю одним из интересных и полезных моментов то, что вы можете сказать: «На самом деле, научная фантастика способна быть столь же ретроградной и реакционной, как и фэнтези». Основываясь на этой дискуссии, как вы считаете, почему люди должны уделить внимание научной фантастике и фэнтези? Почему стоит относиться к ним серьезно? Ну, прежде всего я люблю формулировку дебатов о научной фантастике и фэнтези, потому что обычно она выдвигается приверженцами фэнтези, и мной в том числе, утверждающими, что фэнтези может быть столь же интересной, актуальной и передовой как научная фантастика, но мне нравится инверсия этого утверждения. На это можно посмотреть иначе - научная фантастика может быть такой же дерьмовой с политической точки зрения, как и фэнтези. (Конечно же, я шучу.) Строгое разделение, которое долго существовало, меня особо не интересует. Что касается того, почему люди должны интересоваться этим... В принципе, никто не должен. Это не является обязанностью каждого товарища. Я - счастливый гик, я люблю все это, просто обожаю. Но я не думаю, что есть какая-то причина, по которой кто-то должен любить фантастику. Вы не будете плохим социалистом, если у вас нет мнения о «Звездном пути». Мне кажется, что есть три причины, чтобы интересоваться фантастикой: каждый, кто интересуется современной культурой должен иметь некоторое представление о научной фантастике и фэнтези, нравятся ли они ему или нет, просто потому что они становятся чрезвычайно влиятельными языками культуры. Это просто факт. То есть, если вы хотите разбираться в книгах, вы, вероятно, хотите немного знать о детективных романах, потому что они очень важны как культурное явление. Это факт. Вас может это возмущать. Вы можете этому радоваться или вам это будет безразлично. Но это факт, что научная фантастика и фэнтези - очень влиятельные культурные формы. Вторая причина, которая немного глубже и ближе моему сердцу: да, разные люди любят разное и имеют полное право любить или игнорировать, что им хочется, но проблема в том, что это некоторого рода снобизм. Некоторые из наших левых товарищей, более близкие к позиции Лукача, считают, что в фантастике есть что-то недостойное и глупое. Да, в этих жанрах написано очень много дряни (и те из нас, кто любит эти книги, вероятно, любит и кое-что из этой дряни, хотя мы отдаем себе отчет, что это дрянь). Но есть и авторы - даже те, с чьей политической позицией согласиться никак нельзя, - заслуживающие некоторого внимания. Джин Вулф - один из моих самых любимых авторов научной фантастики и фэнтези, а он - консервативный католик. Но просто с точки зрения качественной литературы, с точки зрения литературы, которая сегодня актуальна, я бы настоятельно советовал тем, кто, может быть, думает: «Это все не для меня», - посмотреть на таких людей как Вулф, Харрисон, Джон Краули, Люк Уильям, Октавия Батлер, Келли Линк. Cейчас в мире фантастики и фэнтези происходит много всего интересного. С фантастической традицией вообще все в порядке. Есть много действительно хороших книг, продолжающих ее. Одна из самых приятных вещей, которые мне иногда говорят: «Я никогда не читал научную фантастику, но я люблю ваши книги». Это очень приятно, но я надеюсь, что могу действовать как своего рода «стартовый», вызывающий привыкание легкий наркотик, а не как временная отдушина, и говорю: «Вы действительно можете найти в фантастике много всего интересного», - и в культурном и политическом плане. И последнее. Это самая провокационная и пристрастная позиция, которую я могу занять в этом жанре, и я говорю это осторожно: есть особенности фантастического метода, которые удивительно хорошо подходят для отражения современности, и даже лучшая реалистическая литература - а в ней есть много блестящих вещей - неспособна это сделать. Кроме того фантастика интересна и тем, что в ней есть нечто уникальное как в современной литературной форме. Можно ли расценить ваши слова как то, что вы считаете фантастику потенциально более интересной литературной формой? Да... И это зерно присутствует даже в наиболее деградировавшей фантастике. Я не имею в виду, что от этого она лучше, чем действительно хороший реалистический роман. Реалистический роман, какой бы он ни был выдающийся, всегда ограничен привязанностью к действительности из-за парадигмы, в которой он написан. Поскольку фантастика способна делать нечто такое - конечно, в девяносто девяти процентах фантастики этого нет, но эта способность потенциально присутствует в ее форме, - чего никакие другие жанры не могут. Адорно, кажется, как-то сказал, я никак не могу найти цитату, но, кажется, это сказал Адорно: «Кафка - единственный автор, способный писать о двадцатом веке». Я подозреваю, что это предназначалось как похвала именно Кафке, но до той степени, в какой это высказывание является верным, оно верно, потому что манера, в которой писал Кафка, была нереалистической, фантастической - пусть даже и эксцентричного толка. Я думаю, что в фантастике есть что-то такое, у чего есть потенциал отражать реальность современности так, как, видимо, не может реализм. Вот те три причины, по которым я сказал бы внимательным к культуре и непредубежденным левым: «Вперед, не бойтесь, все будет хорошо». Опубликовано в журнале International Socialist Review Перевод с английского Дмитрия Райдера Нью-Кробюзон / New Crobuzon Название: Вокзал потерянных снов / Perdido Street Station Автор: Чайна Мьевилль Переводчик: Ольга Акимова, Геннадий Корчагин Серия: Нью-Кробюзон (1-я книга в серии) Жанр: Киберпанк Год издания: 2006 Издательство: Эксмо, Домино ISBN: 5-699-17519-9 Формат: FB2, RTF Аннотация: Впервые на русском — новый фантасмагорический шедевр от автора «Крысиного короля». Книга, которую критики называли лучшим произведением в жанре стимпанк со времен «Машины различий» Гибсона и Стерлинга, а коллеги по цеху — самым восхитительным и увлекательным романом наших дней. В гигантском мегаполисе Нью-Кробюзон, будто бы вышедшем из-под пера Кафки и Диккенса при посредничестве Босха и Нила Стивенсона, бок о бок существуют люди и жукоголовые хепри, русалки и водяные, рукотворные мутанты-переделанные и люди-кактусы. Каждый занят своим делом: хепри ваяют статуи из цветной слюны, наркодельцы продают сонную дурь, милиция преследует диссидентов. А к ученому Айзеку Дэн дер Гримнебулину является лишенный крыльев гаруда — человек-птица из далеких пустынь — и просит снова научить его летать. Тем временем, жукоголовая возлюбленная Айзека, Лин, получает не менее сложное задание: изваять портрет могущественного главаря мафии. Айзек и Лин еще не знают, какой опасностью чреваты эти заказы — для них самих, всего города и даже структуры мироздания… Название: Шрам / The Scar Автор: Чайна Мьевилль Переводчик: Григорий Крылов Серия: Нью-Кробюзон (2-я книга в серии) Жанр: Киберпанк, фэнтези Год издания: 2008 Издательство: Эксмо, Домино ISBN: 978-5-699-28466-5 Формат: FB2, RTF Аннотация: Впервые на русском — роман, действие которого происходит в том же мире, что и у «Вокзала потерянных снов» — признанного фантасмагорического шедевра, самого восхитительного и увлекательного, на взгляд коллег по цеху, романа наших дней, лучшего, по мнению критиков, произведения в жанре стимпанк со времен «Машины различий» Гибсона и Стерлинга. Беллис Хладовин бежит из гигантского мегаполиса Нью-Кробюзон; опытный лингвист, она устраивается переводчиком на корабль, идущий в Нова-Эспериум. Но корабль захватывают пираты, и новая жизнь Беллис начинается не в далекой кробюзонской колонии, а на Армаде — составленном из тысяч и тысяч судов плавучем пиратском городе, не одно столетие бороздящем Вздувшийся океан и управляемом парой садомазохистов, известной как Любовники. Подобно Нью-Кробюзону, Армаду населяют люди и жукоголовые хепри, русалки и водяные, рукотворные мутанты — переделанные и люди-кактусы, а также струподелы и вампиры. Отказываясь примириться с тем, что никогда больше не увидит свой родной город, Беллис готова на все, лишь бы выяснить природу глубоко засекреченного проекта, над которым работают доктор биологии Иоганнес Тиарфлай, лучший охотник во всем Бас-Лаге Тинтиннабулум, Любовники и их телохранитель Утер Доул… Название: Железный Совет / Iron Council Автор: Чайна Мьевилль Переводчик: Наталья Маслова Серия: Нью-Кробюзон (3-я книга в серии) Жанр: Киберпанк Год издания: 2011 Издательство: Эксмо, Домино ISBN: 978-5-699-46378-7 Формат: FB2, RTF Аннотация: Впервые на русском — роман, действие которого происходит в мире «Шрама» и «Вокзала потерянных снов» — признанного фантасмагорического шедевра, самого восхитительного и увлекательного, на взгляд коллег по цеху, романа наших дней, лучшего, по мнению критиков, произведения в жанре стимпанк со времен «Машины различий» Гибсона и Стерлинга. Гигантский мегаполис Нью-Кробюзон трещит по всем швам — его силы истощает война с далекой державой Теш, диссиденты и лоялисты перешли от полемики к уличным боям, таинственные мороки разъедают саму ткань городского бытия. И вот разношерстная группа сорвиголов отправляется по следу бежавшего из Нью-Кробюзона големиста Иуды Лёва: по слухам, тот ищет легендарный Железный Совет — символ свободы на паровом ходу. Вне серий Название: Амальгама / The Tain (повесть) Автор: Чайна Мьевилль Переводчик: А. Георгиев Антология: Города Жанр: Социальная фантастика Год издания: 2008 Издательство: АСТ ISBN: 978-5-17-040477-3, 9785-9713-7058-1, 978-5-9762-4306-4 Формат: FB2, RTF Аннотация: Представьте себе, что однажды мир зазеркалья ожил, и все отражения проникли в наш мир. Вместе с нашими отражениями из зеркал вышли и чудовищные, ни на что не похожие существа, и то, что было мимолетным отражением людей — руки, глаза, губы, любые предметы. Все это теперь ожило, и бросилось на людей. Все эти существа были враждебные и практически неуязвимые, поэтому надежда на спасение очень мала. И хотя в города были введены войска, это мало что изменило. Главный герой повести по имени Шолл стал замечать, что его эти существа не трогают и обходят стороной. Почему? И он отправляется по разрушенному, разоренному, обезумевшему и обезлюдевшему Лондону в поисках некоей «Рыбы», существа, стоящего во главе всех существ из зазеркалья. В надежде, что ему удастся с «Рыбой» договориться и заключить мир, ибо выиграть эту войну невозможно... Название: Голоду конец / An End to Hunger (рассказ) Автор: Чайна Мьевилль Переводчик: Илья Д. Мякишев Сборник: Looking for Jake Жанр: Научная фантастика, ужасы, фэнтези Год издания: 2005 Издательство: Del Rey Books ISBN: 0-345-47607-7 Формат: FB2, RTF Аннотация: Это рассказ о войне. Но воевать можно разными способами. Это рассказ о войне между одним своеобразным хакером и мощной организацией, занимающейся благотворительностью. Вы за кого? Не спешите с ответом... Название: Детали / Details (рассказ) Автор: Чайна Мьевилль Переводчик: А. Полякова Антология: Лучшее за год: Мистика. Магический реализм. Фэнтези Жанр: Ужасы Год издания: 2005 Издательство: Азбука-классика ISBN: 5-352-01339-1 Формат: FB2, RTF Аннотация: Все дело в деталях. Если долго смотреть в них, то можно узнать ответы на все вопросы, только помни, там скрывается чудовище, и если оно увидит тебя, то тебе останется только вырвать свои глаза, или рано или поздно оно уничтожит тебя. Название: Игровая комната / The Ball Room (рассказ) Автор: Чайна Мьевилль (соавторы: Эмма Бирчем, Макс Шафер) Переводчик: Ольга Гайдукова Антология: Ужасы Жанр: Ужасы Год издания: 2009 Издательство: Фантастика ISBN: 978-5-91377-045-5 Формат: FB2, RTF Аннотация: Он работает охранником в коммерческом центре, и есть здесь, так называемый, детский уголок, где родители могут оставлять своих детей. Но однажды, в этом уголке, стали происходить таинственные и зловещие происшествия. Стали гибнуть дети... Название: Кракен / Kraken Автор: Чайна Мьевилль Переводчик: Георгий Яропольский Жанр: Детективная фантастика, ужасы Год издания: 2012 Издательство: Эксмо, Домино ISBN: 978-5-699-56398-2 Формат: FB2, RTF Аннотация: Впервые на русском — недавний роман от флагмана движения «новые странные», автора трилогии, объединяющей «Железный Совет», «Шрам» и «Вокзал потерянных снов» (признанный фантасмагорический шедевр, самый восхитительный и увлекательный, на взгляд коллег по цеху, роман наших дней, лучшее, по мнению критиков, произведение в жанре стимпанк со времен «Машины различий» Гибсона и Стерлинга). Из Дарвиновского центра при лондонском Музее естествознания исчезает в своем контейнере формалина гигантский кальмар — архитевтис. Отвечал за него куратор Билли Харроу, который и обнаруживает невозможную пропажу; вскоре пропадает и один из охранников. Странности с этого только начинаются: Билли вызывают на собеседование в ПСФС — отдел полиции, занимающийся Преступлениями, Связанными с Фундаментализмом и Сектами. Именно ПСФС ведет расследование; именно в ПСФС Билли сообщают, что его спрут может послужить отмычкой к армагеддону, а сам Билли — стать объектом охоты. Ступив на этот путь, он невольно оказывается не пешкой, но ключевой фигурой в противостоянии невообразимого множества группировок оккультного Лондона, каждая со своим богом и своим апокалипсисом. Название: Крысиный король / King Rat Автор: Чайна Мьевилль Переводчик: Ольга Гайдукова Жанр: Фэнтези Год издания: 2006 Издательство: Эксмо, Домино ISBN: 5-699-16488-Х Формат: FB2, RTF Аннотация: «Крысиный король» — это один из самых ярких дебютов в английской прозе рубежа веков. Однажды утром Сола Гарамонда будит грохот вышибаемой двери. Полиция увозит его в тюрьму и обвиняет в убийстве собственного отца. Но в камеру Сола неуловимой тенью проникает призрак городских свалок и выводит его на свободу. Призрак представляется Крысиным королем и заявляет ему, что в жилах Сола также течет королевская кровь. И что по его следу идет всемогущий Крысолов… Название: Нон Лон Дон / Un Lun Dun Автор: Чайна Мьевилль Переводчик: В. Яковлева Жанр: Фэнтези, детская фантастика Год издания: 2008 Издательство: Эксмо, Домино ISBN: 978-5-699-30468-4 Формат: FB2, RTF Аннотация: Как звук колокола — Нон Лон Дон, город, которого просто не может быть. И все же он существует, как существуют Нарния, Зазеркалье, Нетландия и Страна чудес. Дороги, ведущие в этот город, не менее причудливы, чем его название. Подобно тому, как маленькая Алиса, погнавшись за Белым Кроликом, оказалась в Стране чудес, так и в романе Мьевиля две лондонские девочки-подростка в погоне за живым зонтиком попадают в невероятный город, населенный невероятными жителями. И то, что они здесь очутились, вовсе не каприз случая. Именно одна из подруг призвана спасти Нон Лон Дон от зловещего чудовища Смога, вознамерившегося захватить власть в городе и уничтожить всех его жителей. Роман-игра, роман-тайна, роман-приключение, роман, написанный легко и изысканно, найдет поклонников у читателей всех возрастов. Скачать Чайна Мьевиль / China Mieville - Собрание сочинений [Киберпанк, научная и социальная фантастика, ужасы, фэнтези, детская фантастика, 1998-2010, FB2, RTF, RUS] Помоги нашему сайту на расходы за сервер и качай торренты НЕОГРАНИЧЕННО! Пожертвовать 100 ₽ Или 2204 1201 2214 8816, с комментарием "Помощь трекеру" Связь с администрацией Download Для скачивания .torrent файлов необходима регистрация Как скачивать · Что такое torrent (торрент) · Правообладателям Сайт не распространяет и не хранит электронные версии произведений, а лишь предоставляет доступ к создаваемому пользователями каталогу ссылок на торрент-файлы, которые содержат только списки хеш-сумм

Автор

Сообщение

Pantera

Модератор

С нами: 11 лет 3 месяца
Сообщения: 15547
Откуда: Пермь
Россия

20 июл 2015, 22:10

[Цитировать]

Собрание сочинений

Год: 1998-2010
Автор: Чайна Мьевиль / China Mieville
Жанр: Киберпанк, научная и социальная фантастика, ужасы, фэнтези, детская фантастика
Издательство: Азбука-классика, АСТ, Фантастика, Эксмо, Домино
Язык: Русский
Формат: FB2, RTF
Качество: Изначально компьютерное (eBook)
Описание: Британский писатель-фантаст Чайна Мьевиль (полное имя — Чайна Том Мьевиль / China Tom Mieville) родился 6 сентября 1972 года в Лондоне в семье родителей-хиппи. Именно им, кроме всего прочего, он обязан своим странным именем («China» — «Китай» (англ.)) и общением в детстве с друзьями с не менее странными именами Каскад и Индия.
Чайна Мьевиль любил читать с детства, но, по его словам, не был активным фаном и ничего не знал о фан-конвентах. Он, однако, внимательно изучал множество фантастических журналов, таких как «Interzone», а также научно-фантастическую колонку в «White Dwarf». Множество прочитанных книг ещё в школьные годы вдохновили его на первые собственные произведения, и несмотря на то, что большинство из написанного издатели отвергли, в 1985 году были опубликованы его рассказ «Highway Sixty One Revisited» и стихотворение «Ex-Beatles in Seance by Steve Bailey».
С раннего детства Чайна жил в Лондоне, учился в школе-интернате. Когда ему было восемнадцать лет, он год проработал в Египте и Зимбабве, где преподавал английский язык. С тех пор у него сохранился интерес к арабской культуре и ближневосточной политике. Вернувшись на родину, Мьевиль получил в Кембридже степень бакалавра по социальной антропологии, а затем с отличием закончил магистратуру в Лондонской школе экономики и получил кандидатскую степень PhD в области международных отношений. Затем получил стипендию Фрэнка Нокса в Гарвардском университете.

«Когда я поступил в университет, — вспоминает Чайна, — я начал относиться к вещам более серьезно, и, имея довольно много времени, решил приступить к работе над романом. Я не знаю, как люди умудряются писать книги, работая при этом с девяти до пяти. Во время написания романа я много учился и образование повлияло на мою писанину, да так повлияло, что я обзавелся агентом…»
В настоящее время Мьевиль живет в Лондоне. Он является активным членом Британской социалистической рабочей партии, и на выборах 2001 года даже выдвигался в Палату общин от Социалистического союза, а одна из лондонских газет назвала его «самым сексуальным политиком». Выдвигался, правда, неудачно — округ был традиционно лейбористским, так что Мьевиль набрал 459 голосов, что составило всего 1,2% от общего количества проголосовавших. Критики отмечают, что левые взгляды писателя находят отражение в его творчестве, а также в его идеях в области теории литературы (он даже критиковал толкиновского «Властелина колец» за его реакционность). По слухам, несколько семинаров, проводившихся на конвентах фантастики и посвященных взаимоотношениям политики и литературы, закончились горячими спорами между Мьевилем и писателями, придерживавшимися правых взглядов.

Первый роман Мьевиля «Крысиный король» вышел в 1998 году и номинировался на Bram Stoker Award, International Horror Guild Award и Locus Poll Award, но ни одной премии не получил. Скорее хоррор по форме, чем фэнтези, он тем не менее явился довольно показательным в плане того, в каком именно ключе предпочитает работать писатель.

Вторая книга — «Вокзал потерянных снов», вышедшая два года спустя после первой, в полной мере продемонстрировала мастерство Мьевиля в окончательно выбранном им жанре. В ней перед читателем предстает метрополис Нью-Кробюзон, пропитанный почти стимпанковским духом XIX века, где вместе с киборгами и A.I., наукой и магией, уживается множество тщательно прорисованных рас — люди, крылатые гаруды, мутанты и полукровки. Роман получил несколько наград — Arthur C. Clarke Award-2001, British Fantasy Award-2001, Kurd Lasswitz Award-2002 и Premio Ignotus-2002, а также был выдвинут на Hugo-2002, Nebula-2002, World Fantasy Award-2001, British Science Fiction Award-2000, Locus-2001 (4 место) и James Tiptree, Jr. Award-2000.

На сегодняшний день в цикл «Нью-Кробюзон», принесший автору известность и признание, входят три романа. Последний, «Железный совет», вышел в 2004 году. В своих многочисленных интервью автор не устает повторять, что знает о том, что преданные фанаты успели соскучиться по этому полюбившемуся миру, что и сам по нему скучает. Именно поэтому он не исключает того, что со временем вернётся к работе над циклом, и именно поэтому считает, что работа может оказаться долгой. Ведь возвращение должно быть триумфальным, чтобы никто не остался разочарованным.

Писатель утверждает, что работает, сознательно смешивая жанры — хоррор, фэнтези и научную фантастику, создавая при этом произведения, которые получили название «weird fiction». Мьевиль принадлежит к свободной группе авторов, которых называют «Новыми странными» (New Weird), и которые пытаются спасти фэнтези «из тисков коммерции и жанровых клише эпигонов Толкина». В интервью журналу Locus он говорит: «Идея утешительного фэнтези вызывает у меня рвотный рефлекс. Не то, чтобы вы не должны были бы чувствовать себя комфортно, или не должно быть всяких хэппи-эндов, но для меня мысль, что задача книги — утешать, по существу означает, что её цель — не бросать вызов, не ниспровергать, не подвергать сомнению. Тогда она всецело ориентирована на статус-кво — полностью, твёрдо, эстетически — а мне такая идея ненавистна. Я думаю, что лучшая фэнтези говорит о неприятии утешения, и вершина фэнтези — это сюрреализм, жанр, которым я зачитывался, как одержимый, и горячим поклонником которого являюсь. Я почитаю себя продуктом «развлекательного крыла» сюрреалистов — то есть использую эстетику фантастики для того, чтобы сделать нечто обратное утешению».

Романы
1998 Крысиный король / King Rat
2000 Вокзал потерянных снов / Perdido Street Station
2002 Шрам / The Scar
2004 Железный Совет / Iron Council
2007 Нон Лон Дон / Un Lun Dun
2009 The City & the City
2010 Кракен / Kraken
2011 Embassytown
2012 Railsea

Повести
2002 Амальгама / The Tain

Рассказы
1986 Highway Sixty One Revisited
1998 Looking for Jake
1999 Different Skies
2000 An End to Hunger [Голоду конец]
2002 Детали / Details
2002 Familiar
2003 Buscard's Murrain
2003 Entry Taken from a Medical Encyclopaedia
2003 Foundation
2004 Reports of Certain Events in London
2004 ’Tis the Season
2005 Go Between
2005 Jack
2005 Игровая комната / The Ball Room / Соавторы: Эмма Бирчем, Макс Шафер
2008 A Room of One's Own
2011 Covehithe
2011 Pulvadmonitor: The Dust's Warning

Поэзия
1985 Ex-Beatles in Seance by Steve Bailey -

Сборники
2005 Looking for Jake

Прочие произведения
2005 Between Equal Rights: A Marxist Theory of International Law
2005 On the Way to the Front [графический рассказ]

Для начала я хочу поговорить о «Кракене», так как это ваш последний роман. Я хочу спросить вас о силе верований или - слово, которое вы вероятно бы предпочли, - веры в этой книге. Это является главным и в космологии, и в тематическом содержании «Кракена». Поразительно, как вы относитесь к различным культам, богам и магии, которыми наполнена ваша мистическая версия Лондона, не впадая в презрительное высокомерие модного нового атеизма. Что вы обо всем этом думаете?
Вы используете интересную формулировку, потому что я определенно употребил бы слово вера. Я даже не вполне уверен, что верование и вера - совпадающие понятия, но об этом стоит подумать отдельно. Как вы наверняка знаете, я - атеист и был им большую часть моей сознательной взрослой жизни. Но я всегда очень интересовался верой. Я рассматриваю ее как вполне конкретную вещь, не обязательно сводимую исключительно к верованию.

Она интересовала меня как социологическое и эстетическое явление. Например, большая часть моей любимой поэзии вдохновлена и наполнена религиозной верой и вообще является ее выражением. Я поклонник экстатической религиозной поэзии, таких поэтов, как Кристофер Смарт, Джерард Мэнли Хопкинс, Фрэнсис Томпсон и других. Так что меня всегда интересовала вера с этой точки зрения. Я также интересовался ею с социологической точки зрения - тем, как вера пересекается с политической деятельностью и рациональностью, и фальшивой оппозицией между верой и рациональностью.

И тут мы подходим к тому, о чем вы говорите, когда упоминаете модный сейчас новый атеизм. Я практически не испытываю симпатии к зазнавшемуся грубому атеизму, ассоциирующегося с такими людьми, как Ричард Докинз и Кристофер Хитченс. Это связано с несколькими вещами. Прежде всего, моя антипатия основана на том, что такой атеизм - это очень плохая социология. Также это плохая и невежественная теология. Меня не интересует теология сама по себе, хотя их представления о теологии крайне невежественны, но главная причина - их плохая социология. Все их рассуждения основываются на убеждении, что религиозная вера - это результат интеллектуальной ошибки, что, на мой взгляд, является глубоким заблуждением. Независимо от того, что еще вы думаете о вере, это не так. Поэтому основанная на таких доводах критика во многом упускает суть вопроса.

Естественно, религия претендует на истину, и эти претензии можно оценить, поэтому она не полностью отделена от проблемы рациональности. Но идея, что религия сводится к рациональности, и на этих основаниях вы можете ее критиковать, просто поражает меня как заведомо наивное или глупое понимание того, как вера и религия пересекаются с повседневной жизнью, с наличной действительностью и политической реальностью и так далее.

Для меня это также вопрос уважения. Я вежливый мальчик. И не думаю, что есть какое-то противоречие в том, чтобы быть радикалом и быть тактичным. За исключением прямых врагов. Не поймите меня превратно, это для меня не главное, но я не понимаю, почему мы должны быть излишне грубы к людям, которые нам ничего плохого не сделали. Кажется, есть что-то хвастливое в позе новых атеистов, которые любят изображать себя как отважное меньшинство, отстаивающее интеллектуальную свободу. Но я не думаю, что их представления о самих себе соответствуют действительности.

Эта проблема уважения возникает, например, когда вы видите такие вещи, как «День рисования Мухаммеда» в Facebook. В этой акции участвовало много упертых исламофобов, расистов, отметившихся в истории с «мечетью на месте теракта 11 сентября». Но там же было и огромное количество людей, которые не были расистами. Были многие либералы и борцы за гражданские права. Очевидно, что если вы социалист, то у вас есть свой анализ положения мусульман, которые сейчас являются особенно удобной мишенью для расистов, и вы понимаете особую политическую необходимость защищать их от этих нападок. Но даже если отбросить все это, получится, что претензия людей, устроивших «День рисования Мухаммеда», звучит примерно так: «Эти люди пытаются помешать нам рисовать Мухаммеда». На это я бы ответил: «А вы что, много рисовали Мухаммеда? Вам это действительно так сильно мешает?»

Я не выступаю за то, чтобы законодательно запретить рисовать Мухаммеда, но я думаю, что разумно поступать как цивилизованный человек и сказать - при прочих равных, - если у вас нет насущной необходимости сделать что-то, что сильно оскорбит вашего соседа, зачем вообще это делать? Опять же, это не является моей главной политической мотивацией, но я думаю, что это базовый уровень порядочности, которой не хватает в дискуссии.

Я отчасти отклонился от темы, но я очарован верой. Она очень интересна. Но в «Кракене» присутствует и более метатекстуальный элемент. Одним из стандартных приемов в научной фантастике и фэнтези в течение долгого времени было изображение странных культов. И в той же степени как анализ реальной религии, книга задумывалась и как вклад в этот прием изображения странных фантастических культов. Это такая же отсылка к культу Ктулху, как и к любой другой религии.

Это относится к еще одному вопросу о характере «Кракена» по сравнению с некоторыми другими вашими книгами. Эта книга наполнена всеми элементами комедии абсурда - экзистенциальный кризис, вызванный навязчивой идеей «Звездного пути», или пикет голубей, например. Скажите, насколько намеренным был этот переход к комедии в смысле жанра этого романа?
Вы абсолютно правы, это было сделано вполне сознательно. Большинство моих книг, за возможным исключением детской книги «Нон Лон Дон», вполне - я ненавижу это слово, потому что оно всегда кажется гротескным и смешным, - «темные». Я не имею ничего против этого. Но конкретно для этой книги я хотел написать что-то более комичное. Я немного читал Томаса Пинчона, и одна из вещей, которые меня всегда поражала в Пинчоне, - это то, до какой степени многие его книги комичны. «На день погребения моего» и даже «Радуга гравитации» - обе содержат элементы комедии. Возможно, это звучит глупо, но есть места в «Радуге гравитации», которые заставляют меня хохотать всякий раз, когда я их читаю.

Когда писал «Кракена», я все время учитывал, что со структурой комедии часто возникают проблемы. Зачастую они получаются неудачными по двум причинам. Одна из них заключается в том, что их авторы во многом полагаются на конструкцию типа завязка-реакция. Часто это устроено как-нибудь так: начальное предложение, пауза, и потом - «бах», вы выдаете развязку. Я думаю, что в худших своих вариантах комические книги могут быть довольно убогими, потому что они всегда стремятся к смеху, любви и т.п. Меня это немного раздражает, но мне нравится то, как это удается делать Пинчону, у него это получается совсем не убого. Такое чувство, что вы попали в довольно комичную абсурдистскую вселенную. Конечно, я, в отличие от Пинчона, больше связан с традицией бульварной литературы, но я хотел приблизиться к чему-то вроде того, что было у Пинчона. Во многом это из-за моей любви к культуре гиков, частью которой я сам являюсь. Но я вполне осознаю ее абсурдность - абсурдность коллекционера, абсурдность фаната и т.п. (Я сам такой, поэтому знаю, о чем говорю.)

Так что, да, я хотел, чтобы «Кракен» был комедией, и мне нравится идея комедии о конце света, комедии о гигантском кальмаре. Не думаю, что это будет моим основным приемом. Мне это понравилось, и я знаю, что значительное число читателей это не смутило - их мнения разделились. Теперь, возможно, после нескольких книг, я попробую сделать что-то более комичное, но я сознательно хотел написать комедию.

Расскажите, как ваши читатели восприняли то, что вы несколько изменили приемы повествования - от научной фантастики вы перескочили к детективу, потом к комедии («Кракен» - это комедия, «Город и город» - детектив и так далее). Волнует ли вас, что это может оттолкнуть читателей, учитывая, насколько гики могут быть субъективны в суждениях?
Ну, я обеспокоен этим на самом абстрактном уровне.Мне сильно повезло, что мне платят за то, что я пишу фантастику, и если я постоянно буду отталкивать слишком много читателей, то в конечном итоге мне перестанут платить. И было бы очень жалко лишиться писательского заработка. Но я не очень часто задумываюсь о такой мрачной перспективе.

По большому счету меня это не очень беспокоит. Главным образом, потому что мне очень везет с моими читателями. Я экспериментирую с разными приемами уже десять лет. А в культуре гиков это обычно приводит к более прямым, близким и эмоциональным отношениям с читателем, например к отношениям сотрудничества. Или, выражаясь более провокативно, можно сказать, что вы обучаете своих читателей. И многие из них рады учиться, но я думаю об этом скорее как о сотрудничестве.

За последние десять лет мне удалось наладить отношения со значительной частью моих читателей, и я всегда говорю: «Я пробую разные подходы, при помощи которых можно создать намного более интересные произведения. Один из показателей этого - то, что каждый роман отличается от предыдущего. Поэтому одни книги будут вам нравиться больше, чем другие». Мне кажется, что я пытаюсь объяснить людям, что даже, если вам нравятся не все мои книги, то попытка сделать что-то иное в конечном счете оправдается. Даже если вам не понравится какая-то книга, то, возможно, вы скажете: «Хорошо, что он хотя бы не пишет одно и то же снова и снова».

В этом плане мне очень повезло. Но я не питаю по этому поводу никаких иллюзий. Я бы не стал писал то, что никому не нравится. Тем не менее, я считаю, что мои читатели достаточно открыты для экспериментов. Возможно, далеко не все читатели такие, но с моими мне действительно повезло.

Не стоит пытаться соответствовать представлениям людей о том, каким должен быть писатель. Я действительно убежден, что моя задача состоит не в том, чтобы давать людям то, что они хотят, но заставить людей хотеть то, что я даю. У меня может это получаться или не получаться, но я пытаюсь. Так что я никогда не думаю: «Что может понравиться людям?» Я думаю: «Как сделать так, чтобы им понравилось и захватило то, что я пытаюсь сделать?»

Не поймите меня превратно, меня всегда расстраивает, если кому-то из читателей не нравятся какие-то из книг. Мне нужна поддержка, как и большинству авторов (хотя я не думаю, что все, что я делаю, абсолютно безупречно и совершенно), но вообще я думаю, что читатели - люди более открытые, чем их иногда изображают.

Возвращаясь к «Кракену», один из самых важных и интересных персонажей - Вати, главный организатор всеобщей забастовки домовых. Этот персонаж в целом и изображение забастовки в романе прекрасно показывают то, насколько вы превосходите некоторых других авторов научной фантастики в способности углубиться в классовую природу миров, которые вы создаете. Это то, чего часто не хватает (по крайней мере, социалистам) в даже наиболее хорошо сконструированных фантастических мирах. В них просто не показано то, как функционирует общество. Как вы считаете, почему этого элемента так не хватает большей части научной фантастики или фэнтези, и как марксистский подход помогает вам создавать ваши произведения?
Отвечу сначала на последний вопрос: я не использую марксизм как некую сознательную установку. Я никогда не думаю: «Как марксист, каким я создам этот выдуманный мир?» Я вообще никогда не думаю об этом, я просто действую в согласии с марксизмом. Просто, если вы социалист и марксист, то классовые и другие проблемы, такие как расизм или сексизм, но классовые в особенности являются для вас структурирующей моделью общества. Таким образом, когда вы создаете воображаемые миры у себя в голове, как вы можете не уделить этому внимание? Это не добавляется из-за прихоти: «О! Вставлю-ка я что-нибудь про классы!» Это то, каким я вижу мир.

Если вы думаете, например, о Нью-Кробюзоне (выдуманный мир, описанный в книгах «Вокзал потерянных снов», «Шрам» и «Железный Совет» - прим. пер.), вы должны думать: «Почему Нью-Кробюзон еще существует?» Это походит на вопрос Брехта в «Вопросах читающего рабочего». Если вы социалист, то вы вроде как должны впитать это, и это должно стать вашей второй натурой. Например, пирамиды - вы знаете, кто их строил? Кто готовил яства для королей? Я не зацикливаюсь на этом. Скорее, это похоже на вторую натуру, потому что я так вижу мир, а мир, который я вижу, наполнен вопросами об угнетении и эксплуатации.

В разных книгах я касаюсь этих вопросов по-разному. Где-то я делаю это очень явно. Или же, если я пишу в более фантастической и сюрреалистической манере, то это будет опосредованно через определенные эстетические приемы и будет выражено менее прямо, но всегда будет присутствовать на заднем плане. Это имел в виду Троцкий, когда говорил о «социальной лжи». Сочетание классовых проблем с другими - вот что определяет то, насколько глубоко это понятие социальной лжи проникает в способ, которым вы представляете мир.

Почему это отсутствует в большей части научной фантастики? Потому что этого почти нету и в общественной дискуссии. Для капитализма очень удобно представление, что класс - это по сути нечто эпифеноменальное и ускользающее, и если он вообще существует, то в лучшем случае не очень важен, а в худшем - говорить о нем вообще неприлично и вульгарно. Что-то вроде: «Все мы предельно мобильны, и класс - это лишь то, какую одежду вы носите». Так что в этом нет ничего удивительного.

То есть, я думаю, классовый вопрос проникает в огромное число произведений (но часто таким образом, который совершенно неубедителен для социалиста), потому что это связано с отражением. Как ни пытайтесь, но очень трудно отстоять утверждение, что классы не имеют значения. Намного легче исказить переживаемую реальность и построить неверные (но не совсем неубедительные) теории того, чем является класс. Я думаю, значительная часть искусства и литературы не столько игнорирует этот вопрос, сколько использует неубедительные классовые модели. Так, в значительной части традиционного фэнтези класс становится «судьбой». Если хочется походить на какого-то воинствующего марксиста, то можно сказать, что в значительной части радикальной мелкобуржуазной фантастики класс оказывается связан с культурным рессентиментом. Но это не значит, что эти книги вообще никуда не годны, просто изображение класса в них не вполне убедительно.

На самом деле, меня не удивляет, что сильное классовое чувство отсутствует во многих фантастических произведениях, но я не стал бы это высмеивать. Не хочется представлять себя в роли «одинокого воина». Есть много действительно хороших книг, в том числе написанных людьми без четкой левой позиции, в которых сильно осознание классового вопроса.

В подобных случаях я думаю, что одна из самых сильных сторон всех ваших произведений - то, как политика вплетена в ткань повествования, вместо того, чтобы быть на переднем плане. Нет дидактических ловушек, нет напыщенных полемических монологов, и мне любопытно, что вы думаете о давнишних дебатах среди марксистов, вызванных спором между Бертольтом Брехтом и Георгом Лукачем, - должны ли революционеры обращаться к искусству прежде всего как к форме политической пропаганды. Что вы думаете об этой связи между формой и функцией искусства? Какую роль играет эта связь в вашей политической деятельности и насколько, на ваш взгляд, важно привносить политику в эстетику?
Отвечаю по порядку. Что касается Лукача и Брехта, любой, кто работает в фантастическом жанре, или в нереалистическом искусстве, должен иметь в лучшем случае довольно скептическое и отрицательное отношение к Лукачу, потому что его подход был очень ограниченным в том, что касалось этой традиции в целом. Конечно, это не означает, что вы не можете чему-то научиться у него, но его антипатия к фантастическому, нереалистическому искусству печально известна. Как автор и как человек, который думает о литературе, я определенно придерживаюсь не лукачевской традиции. Он был значительной личностью, о которой нужно помнить, но я не согласен с его подходом.

С точки зрения отношений между писательством и политической деятельностью, опять же, это одна из тех вещей, которая на уровне переживаемой, повседневной реальности совершенно не представляет для меня проблему. Я никогда не был одним из тех левых, кого научная фантастика интересует исключительно как средство пропаганды. Я рос, читая эти книги, любил их и всегда хотел писать в этом жанре. Я просто пишу книги, которые я хотел прочитать, здесь нет никакой загадки. Для меня отношения между политической пропагандой и искусством никогда не составляли особой проблемы.

Я, конечно, знаю, что многие мои читатели не разделяют мои политические взгляды или они им просто безразличны. Возможно, их интересует история про классного монстра или захватывающий сюжет и так далее. В этом нет ничего плохого. Задача литературы не в политической вербовке. Поэтому для меня такой проблемы не возникало.

Мне очень нравится ваша формулировка о ткани повествования, потому что ничего из этого не должно отрицать политику произведения. Я считаю свои книги политическими, но, как вы говорите, это связано с тканью повествования. Это связано с тем, что я смотрю на мир через призму политики и поэтому на то, как я представляю миры, о которых пишу - фантастические или нет - также влияет политика. Именно поэтому она присутствует, но не является определяющей.

Я не исключаю, что можно написать очень хорошее полемическое произведение. Я не хочу скатываться к либеральному утверждению, что искусство и политика несовместимы. Конечно, иногда я писал такие рассказы, например рассказ «Голоду конец», который вполне сознательно был написан как политическая полемическая история. Есть произведения, где политика дана опосредованно, как в «Железном совете», который предполагает, что вы не должны разделять политические взгляды автора, чтобы вам понравилась история, но, тем не менее, это история, которая глубоко структурирована политикой. Это работает по-разному в разных произведениях, но в первую очередь я хочу рассказывать интересные или захватывающие истории из мира, неотъемлемой частью которого, разумеется, является политика.

Молодые левые авторы иногда спрашивают меня о связи между моим творчеством и моей политической деятельностью. Мне кажется, что рассуждать подобным образом и нереалистично, и очень опасно. Искусство - это не замена политической деятельности, у него иная задача. Если вы хотите убедить людей в своей политической позиции, то напишите листовку или выступите с речью. Если вы пишете фантастику, которая пропитана вашими политическими взглядами, и вам действительно удалось изменить образ мыслей некоторых людей, то это потрясающе. Но если вы ставите это целью, то вы, вероятно, будете разочарованы, и, скорее всего, напишете не особенно хороший роман.

Для меня политика и искусство пересекаются, но они никогда до конца не совпадают. И думать, что они совпадают, на мой взгляд, довольно опасно.

Расскажите, что вы думаете о Дж. Р.Р. Толкине, которого вы когда-то назвали «чирьем на заднице истории», и проблемах создания вымышленных миров? Если я правильно понял то, что вы написали о Толкине, вы с большим уважением отзываетесь о нем, когда дело касается его новаторской заслуги в создании отдельного, глубоко продуманного фантастического мира. Тем не менее, вы также сказали, что для вас предыстория мира «неважна до тех пор, пока она не становится важной для текста». Каков ваш подход к созданию вымышленных миров в произведениях научной фантастики и фэнтези, и как Толкин повлиял на этот процесс?
Вопрос о Толкине состоит не в том, что я восхищаюсь глубиной его мира. На самом деле я считаю большинство специфических особенностей Средиземья, мягко говоря, социологически неубедительными. Но я думаю, что ему нужно отдать должное за то, что в его произведениях было действительно революционным - за «вторичное сотворение» мира. Он действительно формализовал это совершенно новым образом. Вместо того, чтобы создать мир, привязанный к потребностям фабулы или темы или чего-то еще, вы сначала создаете мир, а затем наполняете его историями и персонажами. Люди вне жанра довольно часто посмеиваются над этим, но это абсолютно уникальная вещь. Это уникальный эстетический проект, и в нем возможно то, что невозможно в других жанрах.

Но это сопряжено с определенными издержками. Это очень странный и действительно новый подход к историям, метод, которым вы и читатель их наполняете. Толкин это прекрасно формализовал. Так что я испытываю большое уважение к нему как к человеку, который продумал эту парадигму. Независимо от того, нравится ли вам его произведения или нет, - и мое мнение по этому поводу известно - нет никакого сомнения, что это является чрезвычайно важным моментом в фантастике вообще и фэнтези в особенности.

Что касается этого процесса, то вопрос, по-моему, вот в чем: есть различные способы создания мира, и одна из больших проблем с созданием миров - это когда оно становится самоцелью. В таком случае это становится отчаянной и даже несколько невротической попыткой ограничить мир и полностью его классифицировать. Что, конечно, абсолютно невозможно. В итоге вы пишете громоздкую книгу, в которой вы ведете своего персонажа через все места, которые вы создали, просто, потому что вы их создали. Это похоже на бесконечные и бессмысленные экскурсии, и это не просто делает фантастическое произведение плохим, но, как это ни парадоксально, делает неубедительным созданный мир, потому что все основывается на убеждении, что мир познаваем во всей своей полноте. Некоторые доходят в этом до крайности.

M. Джон Харрисон, великий британский антифэнтезийный автор, написал блестящие иеремиады против создания воображаемых миров. Он сознательно сбивает читателя с толку. Ему нравится мучить нас, идя наперекор нашему глупому желанию иметь устойчивый вторичный мир. Так, например, название города, который он создал в Вирикониуме, меняется от истории к истории без особого объяснения. Карта изменяется. Персонаж, который умер в одной истории, позже появляется снова. Это, конечно, приносит людям, помешанным на непрерывности, почти что физическую боль. И мне в Харрисоне это нравится. Это невероятно провокационно, и хотя я не пишу в такой манере, я действительно пытаюсь чему-то научиться у него.

Ну вот, например, не заполняйте все на карте. Если вы не знаете, что находится на карте в реальном мире, как вы можете заполнить всю карту мира, которого не существует? Это бессмысленно. Оставьте что-то неизвестным.

В случае книги «Город и город» меня позабавило, как много людей критиковали ее, потому что они не понимали, как города стали такими. Послушайте, я не полицейский, я не занимаюсь расследованиями! И если им это не нравится, я ничего не могу с этим поделать. Лично меня как читателя это привлекает, отчасти потому что мне нравится таинственность - мне нравится не понимать что-то в книгах, которые я прочитал. Это все равно, что спрашивать: «Как появился Лондон?», «Почему Будапешт такой?» Это вопрос, который требует слишком большого объема исторических данных. Мир в целом уклоняется от нашего полного понимания, не потому что он непознаваем, но потому что он, черт возьми, такой большой.

По всем этим причинам я думаю, что один из самых важных моментов в создании мира состоит в том, чтобы оставить определенные вещи невысказанными. Я думаю, что нет ничего неправильного в том, чтобы разочаровывать ваших читателей, злить их, пока им это интересно.

У Харрисона есть прекрасная формулировка, она относится еще к тому времени, когда он немного больше любил выдумывать миры, в начале его карьеры. Это прекрасная фраза в прологе к «Пастельному городу»: «В ту эпоху на земле появилось семнадцать славных империй. Лишь одна из этих империй имеет отношение к событиям, о которых пойдет речь». И мне это нравится. Это так нахально - дать почувствовать этот исторический вес мира, но потом сказать: «ну, я не буду вдаваться в подробности, потому что это не относится к делу». Для меня это что-то вроде самого изящного и забавного момента в процессе создания миров в фантастике за последние тридцать лет. «Лишь одна из этих империй имеет отношение к событиям, о которых пойдет речь». Это могло бы стать девизом строгого в вопросах эпистемологии создателя миров.

Последний вопрос - возникший в связи с вашим эссе в книге «Красные планеты: научная фантастика и марксизм», в котором вы уделяете много внимания отношениям между фэнтези и научной фантастикой и некоторым людям, которые хотят отделить одно от другого. Эссе в целом - это попытка оправдать размывание различий, которое, по вашему выражению, является уже «сбывшимся фактом»; и я считаю одним из интересных и полезных моментов то, что вы можете сказать: «На самом деле, научная фантастика способна быть столь же ретроградной и реакционной, как и фэнтези». Основываясь на этой дискуссии, как вы считаете, почему люди должны уделить внимание научной фантастике и фэнтези? Почему стоит относиться к ним серьезно?
Ну, прежде всего я люблю формулировку дебатов о научной фантастике и фэнтези, потому что обычно она выдвигается приверженцами фэнтези, и мной в том числе, утверждающими, что фэнтези может быть столь же интересной, актуальной и передовой как научная фантастика, но мне нравится инверсия этого утверждения. На это можно посмотреть иначе - научная фантастика может быть такой же дерьмовой с политической точки зрения, как и фэнтези. (Конечно же, я шучу.) Строгое разделение, которое долго существовало, меня особо не интересует.

Что касается того, почему люди должны интересоваться этим... В принципе, никто не должен. Это не является обязанностью каждого товарища. Я - счастливый гик, я люблю все это, просто обожаю. Но я не думаю, что есть какая-то причина, по которой кто-то должен любить фантастику. Вы не будете плохим социалистом, если у вас нет мнения о «Звездном пути».

Мне кажется, что есть три причины, чтобы интересоваться фантастикой: каждый, кто интересуется современной культурой должен иметь некоторое представление о научной фантастике и фэнтези, нравятся ли они ему или нет, просто потому что они становятся чрезвычайно влиятельными языками культуры. Это просто факт. То есть, если вы хотите разбираться в книгах, вы, вероятно, хотите немного знать о детективных романах, потому что они очень важны как культурное явление. Это факт. Вас может это возмущать. Вы можете этому радоваться или вам это будет безразлично. Но это факт, что научная фантастика и фэнтези - очень влиятельные культурные формы.

Вторая причина, которая немного глубже и ближе моему сердцу: да, разные люди любят разное и имеют полное право любить или игнорировать, что им хочется, но проблема в том, что это некоторого рода снобизм. Некоторые из наших левых товарищей, более близкие к позиции Лукача, считают, что в фантастике есть что-то недостойное и глупое. Да, в этих жанрах написано очень много дряни (и те из нас, кто любит эти книги, вероятно, любит и кое-что из этой дряни, хотя мы отдаем себе отчет, что это дрянь). Но есть и авторы - даже те, с чьей политической позицией согласиться никак нельзя, - заслуживающие некоторого внимания. Джин Вулф - один из моих самых любимых авторов научной фантастики и фэнтези, а он - консервативный католик. Но просто с точки зрения качественной литературы, с точки зрения литературы, которая сегодня актуальна, я бы настоятельно советовал тем, кто, может быть, думает: «Это все не для меня», - посмотреть на таких людей как Вулф, Харрисон, Джон Краули, Люк Уильям, Октавия Батлер, Келли Линк. Cейчас в мире фантастики и фэнтези происходит много всего интересного. С фантастической традицией вообще все в порядке. Есть много действительно хороших книг, продолжающих ее.

Одна из самых приятных вещей, которые мне иногда говорят: «Я никогда не читал научную фантастику, но я люблю ваши книги». Это очень приятно, но я надеюсь, что могу действовать как своего рода «стартовый», вызывающий привыкание легкий наркотик, а не как временная отдушина, и говорю: «Вы действительно можете найти в фантастике много всего интересного», - и в культурном и политическом плане.

И последнее. Это самая провокационная и пристрастная позиция, которую я могу занять в этом жанре, и я говорю это осторожно: есть особенности фантастического метода, которые удивительно хорошо подходят для отражения современности, и даже лучшая реалистическая литература - а в ней есть много блестящих вещей - неспособна это сделать. Кроме того фантастика интересна и тем, что в ней есть нечто уникальное как в современной литературной форме.

Можно ли расценить ваши слова как то, что вы считаете фантастику потенциально более интересной литературной формой?
Да... И это зерно присутствует даже в наиболее деградировавшей фантастике. Я не имею в виду, что от этого она лучше, чем действительно хороший реалистический роман. Реалистический роман, какой бы он ни был выдающийся, всегда ограничен привязанностью к действительности из-за парадигмы, в которой он написан. Поскольку фантастика способна делать нечто такое - конечно, в девяносто девяти процентах фантастики этого нет, но эта способность потенциально присутствует в ее форме, - чего никакие другие жанры не могут. Адорно, кажется, как-то сказал, я никак не могу найти цитату, но, кажется, это сказал Адорно: «Кафка - единственный автор, способный писать о двадцатом веке». Я подозреваю, что это предназначалось как похвала именно Кафке, но до той степени, в какой это высказывание является верным, оно верно, потому что манера, в которой писал Кафка, была нереалистической, фантастической - пусть даже и эксцентричного толка. Я думаю, что в фантастике есть что-то такое, у чего есть потенциал отражать реальность современности так, как, видимо, не может реализм.

Вот те три причины, по которым я сказал бы внимательным к культуре и непредубежденным левым: «Вперед, не бойтесь, все будет хорошо».

Опубликовано в журнале International Socialist Review
Перевод с английского Дмитрия Райдера

Нью-Кробюзон / New Crobuzon

Название: Вокзал потерянных снов / Perdido Street Station
Автор: Чайна Мьевилль
Переводчик: Ольга Акимова, Геннадий Корчагин
Серия: Нью-Кробюзон (1-я книга в серии)
Жанр: Киберпанк
Год издания: 2006
Издательство: Эксмо, Домино
ISBN: 5-699-17519-9
Формат: FB2, RTF
Аннотация:
Впервые на русском — новый фантасмагорический шедевр от автора «Крысиного короля». Книга, которую критики называли лучшим произведением в жанре стимпанк со времен «Машины различий» Гибсона и Стерлинга, а коллеги по цеху — самым восхитительным и увлекательным романом наших дней.
В гигантском мегаполисе Нью-Кробюзон, будто бы вышедшем из-под пера Кафки и Диккенса при посредничестве Босха и Нила Стивенсона, бок о бок существуют люди и жукоголовые хепри, русалки и водяные, рукотворные мутанты-переделанные и люди-кактусы. Каждый занят своим делом: хепри ваяют статуи из цветной слюны, наркодельцы продают сонную дурь, милиция преследует диссидентов. А к ученому Айзеку Дэн дер Гримнебулину является лишенный крыльев гаруда — человек-птица из далеких пустынь — и просит снова научить его летать. Тем временем, жукоголовая возлюбленная Айзека, Лин, получает не менее сложное задание: изваять портрет могущественного главаря мафии. Айзек и Лин еще не знают, какой опасностью чреваты эти заказы — для них самих, всего города и даже структуры мироздания…

Название: Шрам / The Scar
Автор: Чайна Мьевилль
Переводчик: Григорий Крылов
Серия: Нью-Кробюзон (2-я книга в серии)
Жанр: Киберпанк, фэнтези
Год издания: 2008
Издательство: Эксмо, Домино
ISBN: 978-5-699-28466-5
Формат: FB2, RTF
Аннотация:
Впервые на русском — роман, действие которого происходит в том же мире, что и у «Вокзала потерянных снов» — признанного фантасмагорического шедевра, самого восхитительного и увлекательного, на взгляд коллег по цеху, романа наших дней, лучшего, по мнению критиков, произведения в жанре стимпанк со времен «Машины различий» Гибсона и Стерлинга. Беллис Хладовин бежит из гигантского мегаполиса Нью-Кробюзон; опытный лингвист, она устраивается переводчиком на корабль, идущий в Нова-Эспериум. Но корабль захватывают пираты, и новая жизнь Беллис начинается не в далекой кробюзонской колонии, а на Армаде — составленном из тысяч и тысяч судов плавучем пиратском городе, не одно столетие бороздящем Вздувшийся океан и управляемом парой садомазохистов, известной как Любовники. Подобно Нью-Кробюзону, Армаду населяют люди и жукоголовые хепри, русалки и водяные, рукотворные мутанты — переделанные и люди-кактусы, а также струподелы и вампиры. Отказываясь примириться с тем, что никогда больше не увидит свой родной город, Беллис готова на все, лишь бы выяснить природу глубоко засекреченного проекта, над которым работают доктор биологии Иоганнес Тиарфлай, лучший охотник во всем Бас-Лаге Тинтиннабулум, Любовники и их телохранитель Утер Доул…

Название: Железный Совет / Iron Council
Автор: Чайна Мьевилль
Переводчик: Наталья Маслова
Серия: Нью-Кробюзон (3-я книга в серии)
Жанр: Киберпанк
Год издания: 2011
Издательство: Эксмо, Домино
ISBN: 978-5-699-46378-7
Формат: FB2, RTF
Аннотация:
Впервые на русском — роман, действие которого происходит в мире «Шрама» и «Вокзала потерянных снов» — признанного фантасмагорического шедевра, самого восхитительного и увлекательного, на взгляд коллег по цеху, романа наших дней, лучшего, по мнению критиков, произведения в жанре стимпанк со времен «Машины различий» Гибсона и Стерлинга.
Гигантский мегаполис Нью-Кробюзон трещит по всем швам — его силы истощает война с далекой державой Теш, диссиденты и лоялисты перешли от полемики к уличным боям, таинственные мороки разъедают саму ткань городского бытия. И вот разношерстная группа сорвиголов отправляется по следу бежавшего из Нью-Кробюзона големиста Иуды Лёва: по слухам, тот ищет легендарный Железный Совет — символ свободы на паровом ходу.

Вне серий

Название: Амальгама / The Tain (повесть)
Автор: Чайна Мьевилль
Переводчик: А. Георгиев
Антология: Города
Жанр: Социальная фантастика
Год издания: 2008
Издательство: АСТ
ISBN: 978-5-17-040477-3, 9785-9713-7058-1, 978-5-9762-4306-4
Формат: FB2, RTF
Аннотация:
Представьте себе, что однажды мир зазеркалья ожил, и все отражения проникли в наш мир. Вместе с нашими отражениями из зеркал вышли и чудовищные, ни на что не похожие существа, и то, что было мимолетным отражением людей — руки, глаза, губы, любые предметы. Все это теперь ожило, и бросилось на людей. Все эти существа были враждебные и практически неуязвимые, поэтому надежда на спасение очень мала. И хотя в города были введены войска, это мало что изменило. Главный герой повести по имени Шолл стал замечать, что его эти существа не трогают и обходят стороной. Почему? И он отправляется по разрушенному, разоренному, обезумевшему и обезлюдевшему Лондону в поисках некоей «Рыбы», существа, стоящего во главе всех существ из зазеркалья. В надежде, что ему удастся с «Рыбой» договориться и заключить мир, ибо выиграть эту войну невозможно...

Название: Голоду конец / An End to Hunger (рассказ)
Автор: Чайна Мьевилль
Переводчик: Илья Д. Мякишев
Сборник: Looking for Jake
Жанр: Научная фантастика, ужасы, фэнтези
Год издания: 2005
Издательство: Del Rey Books
ISBN: 0-345-47607-7
Формат: FB2, RTF
Аннотация:
Это рассказ о войне. Но воевать можно разными способами. Это рассказ о войне между одним своеобразным хакером и мощной организацией, занимающейся благотворительностью. Вы за кого? Не спешите с ответом...

Название: Детали / Details (рассказ)
Автор: Чайна Мьевилль
Переводчик: А. Полякова
Антология: Лучшее за год: Мистика. Магический реализм. Фэнтези
Жанр: Ужасы
Год издания: 2005
Издательство: Азбука-классика
ISBN: 5-352-01339-1
Формат: FB2, RTF
Аннотация:
Все дело в деталях. Если долго смотреть в них, то можно узнать ответы на все вопросы, только помни, там скрывается чудовище, и если оно увидит тебя, то тебе останется только вырвать свои глаза, или рано или поздно оно уничтожит тебя.

Название: Игровая комната / The Ball Room (рассказ)
Автор: Чайна Мьевилль (соавторы: Эмма Бирчем, Макс Шафер)
Переводчик: Ольга Гайдукова
Антология: Ужасы
Жанр: Ужасы
Год издания: 2009
Издательство: Фантастика
ISBN: 978-5-91377-045-5
Формат: FB2, RTF
Аннотация:
Он работает охранником в коммерческом центре, и есть здесь, так называемый, детский уголок, где родители могут оставлять своих детей. Но однажды, в этом уголке, стали происходить таинственные и зловещие происшествия. Стали гибнуть дети...

Название: Кракен / Kraken
Автор: Чайна Мьевилль
Переводчик: Георгий Яропольский
Жанр: Детективная фантастика, ужасы
Год издания: 2012
Издательство: Эксмо, Домино
ISBN: 978-5-699-56398-2
Формат: FB2, RTF
Аннотация:
Впервые на русском — недавний роман от флагмана движения «новые странные», автора трилогии, объединяющей «Железный Совет», «Шрам» и «Вокзал потерянных снов» (признанный фантасмагорический шедевр, самый восхитительный и увлекательный, на взгляд коллег по цеху, роман наших дней, лучшее, по мнению критиков, произведение в жанре стимпанк со времен «Машины различий» Гибсона и Стерлинга).
Из Дарвиновского центра при лондонском Музее естествознания исчезает в своем контейнере формалина гигантский кальмар — архитевтис. Отвечал за него куратор Билли Харроу, который и обнаруживает невозможную пропажу; вскоре пропадает и один из охранников. Странности с этого только начинаются: Билли вызывают на собеседование в ПСФС — отдел полиции, занимающийся Преступлениями, Связанными с Фундаментализмом и Сектами. Именно ПСФС ведет расследование; именно в ПСФС Билли сообщают, что его спрут может послужить отмычкой к армагеддону, а сам Билли — стать объектом охоты. Ступив на этот путь, он невольно оказывается не пешкой, но ключевой фигурой в противостоянии невообразимого множества группировок оккультного Лондона, каждая со своим богом и своим апокалипсисом.

Название: Крысиный король / King Rat
Автор: Чайна Мьевилль
Переводчик: Ольга Гайдукова
Жанр: Фэнтези
Год издания: 2006
Издательство: Эксмо, Домино
ISBN: 5-699-16488-Х
Формат: FB2, RTF
Аннотация:
«Крысиный король» — это один из самых ярких дебютов в английской прозе рубежа веков.
Однажды утром Сола Гарамонда будит грохот вышибаемой двери. Полиция увозит его в тюрьму и обвиняет в убийстве собственного отца. Но в камеру Сола неуловимой тенью проникает призрак городских свалок и выводит его на свободу. Призрак представляется Крысиным королем и заявляет ему, что в жилах Сола также течет королевская кровь. И что по его следу идет всемогущий Крысолов…

Название: Нон Лон Дон / Un Lun Dun
Автор: Чайна Мьевилль
Переводчик: В. Яковлева
Жанр: Фэнтези, детская фантастика
Год издания: 2008
Издательство: Эксмо, Домино
ISBN: 978-5-699-30468-4
Формат: FB2, RTF
Аннотация:
Как звук колокола — Нон Лон Дон, город, которого просто не может быть. И все же он существует, как существуют Нарния, Зазеркалье, Нетландия и Страна чудес. Дороги, ведущие в этот город, не менее причудливы, чем его название. Подобно тому, как маленькая Алиса, погнавшись за Белым Кроликом, оказалась в Стране чудес, так и в романе Мьевиля две лондонские девочки-подростка в погоне за живым зонтиком попадают в невероятный город, населенный невероятными жителями. И то, что они здесь очутились, вовсе не каприз случая.
Именно одна из подруг призвана спасти Нон Лон Дон от зловещего чудовища Смога, вознамерившегося захватить власть в городе и уничтожить всех его жителей. Роман-игра, роман-тайна, роман-приключение, роман, написанный легко и изысканно, найдет поклонников у читателей всех возрастов.

Скачать Чайна Мьевиль / China Mieville - Собрание сочинений [Киберпанк, научная и социальная фантастика, ужасы, фэнтези, детская фантастика, 1998-2010, FB2, RTF, RUS]

Помоги нашему сайту на расходы за сервер и качай торренты НЕОГРАНИЧЕННО!

Пожертвовать 100 ₽

Или 2204 1201 2214 8816, с комментарием "Помощь трекеру"

Связь с администрацией

Download

Для скачивания .torrent файлов необходима регистрация

Как скачивать · Что такое torrent (торрент) · Правообладателям

Сайт не распространяет и не хранит электронные версии произведений, а лишь предоставляет доступ к создаваемому пользователями каталогу ссылок на торрент-файлы, которые содержат только списки хеш-сумм

Страница 1 из 1

Atorrent » Литература » Книги » Художественная литература

	Похожие торренты	Торрент
	Чайна Мьевиль / China Mieville - Нон Лон Дон / Un Lun Dun (Book Revolution) [Фэнтези, 2008, fb2, rtf]	0 \| 1 4.07 МБ
	Чайна Мьевилль / China Miéville - Собрание сочинений [Фентези Научная фантастика, 1985-2009, fb2, rtf]	0 \| 1 18.94 МБ
	Чайна Мьевиль / China Tom Miéville - Шрам / The Scar [Фэнтези, стимпанк, 2008, fb2]	0 \| 1 2.25 МБ
	Виталий Каплан - Собрание сочинений [фэнтези, киберпанк, научная/боевая фантастика, 2000-2009, fb2,rtf]	0 \| 1 17.91 МБ